Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

– Милый мой друг, – сказал он, – добро пожаловать! Как мы оплакивали вашу гибель!

Он не сказал ему про Галеота, боясь разбередить его горе; но Ланселот был еще в неведении по поводу его смерти.

CIII

Когда доспехи были разложены, у Ланселота не было недостатка в подручных, чтобы облачиться: изгнанники стекались со всех сторон, ожидая битвы за свое избавление. Мелеаган въехал за ограду за несколько мгновений до Ланселота.

– Коль скоро вы отказываетесь решить дело миром, – сказал Бодемагус, – я могу хотя бы заручиться вашим словом дождаться моего знака, чтобы стронуться с места.

Он поднялся на башню, а королева, сидя с ним рядом у окна, попросила его позволить Кэю наблюдать за поединком. Сенешалю подвинули ложе к другому окну, а дамы и девицы устроились позади королевы.

Король подал знак: вооруженные крепкими копьями, верхом на конях равновеликой мощи, бойцы бросаются друг на друга. Щиты принимают первый удар; Мелеаган пронзает щит Ланселота и увязает в петлях кольчуги. Ланселот метит под умбон щита; приподнятый щит ударяет Мелеагана в висок; копье ниспадает на кольчугу, разрывает ее и проходит от сосца до грудины. Мелеаган выпал из седла, унося в своем теле железо глефы, отделенное от древка. Ланселот тут же сошел с коня и бросился к нему, воздев меч, но не теряя из виду окно королевы. Мелеаган уже был на ногах; он вырвал острие и дожидался с мечом в руке и щитом на груди.

– Мелеаган! Мелеаган! – воззвал к нему Ланселот, – вот мы и в расчете: я вернул тебе рану, нанесенную тобою на Лондонском турнире; и я вернул ее без обмана.

Они принялись биться с новым задором. Они разрубают щиты, роняют петли кольчуг, падают и встают поочередно. Кровь обагрила песок вокруг них, дыхание их стало короче, руки устали рубить. Потеряв больше крови, Мелеаган сильнее страдал от жары; он стал отступать. Ланселот его гнал то туда, то сюда, словно забавляясь. В этот миг королева, утомленная дневным зноем, спустила пелену, укрывавшую ей лицо; увидев ее раскрытой, Ланселот заволновался и чуть было не выронил меч из рук; и оттого упустил превосходство, уже обретенное им: Мелеаган собрался с духом и стал его язвить безнаказанно в два десятка мест. Те, кто их наблюдал, ничего не могли уразуметь в этой перемене. Королева склонилась к Бодемагусу:

– Сир, я забыла вас спросить, это правда Ланселот?

– Разумеется, госпожа.

– Какая жалость! Было бы лучше для его чести, если бы слухи о его смерти оказались верны.

Так Ланселот, верховодивший долгое время, очутился теперь ниже некуда. Те, кого он пришел вызволять, приуныли, а Кэй высунул голову в окно и не мог удержаться, чтобы не крикнуть:

– Ланселот! Ланселот! Куда подевалась твоя великая доблесть? Или ты не помнишь трех рыцарей из Кармелида, когда ты говорил мне, что я за все королевство Бретань не пожелал бы стать четвертым? А теперь тебя бьет один-единственный рыцарь!

Ланселот услышал и узнал голос Кэя. Он как будто очнулся, снова начал теснить Мелеагана и скоро подступил к нему так, что вынудил отойти дальше прежнего.

– В добрый час! – сказал Кэй, – а то у меня уже раны открылись, а теперь закрылись обратно.

Что же до Мелеагана, он уже едва отбивался, все предрекали ему скорый конец, и король поспешил сказать королеве:

– Госпожа, вы знаете, как я вас всегда почитал и защищал от посягательств моего сына. Настало нам время свести счеты.

– Зачем вы так говорите?

– Ради моего сына, который терпит поражение. Это я смогу пережить, если только он останется жив. Прошу вас, прекратите поединок!

– Увы! Я не могу вам ни в чем отказать. Так пойдите, и пусть их разнимут.

Ланселот в этот миг оттеснил Мелеагана под самое окно королевы; оба услышали эту беседу, и Ланселот немедля вложил меч в ножны. Мелеаган же воспользовался этой заминкой, чтобы несколько раз замахнуться и обрушить свой меч на Ланселота, а тот не отбивал его удары. Король подошел и, наконец, разнял обоих бойцов.

– Отец, – вскричал Мелеаган, – дайте мне завершить поединок, вам тут нечего делать.

– Несчастный! Ему ничего не стоит тебя убить.

– А я все-таки лучше него, это же видно.

– Видно-то совсем другое: Ланселот мог бы тебя выки^{нуть с по}ля; если он опустил меч, то лишь по приказу королевы.

– Ну что ж! Если сегодня вы отбираете у меня мой поединок, я потребую возобновить его в другой раз.

– Хорошо! Королева уедет в Бретань и обещает к тебе вернуться, если на следующий раз тебе удастся победить Ланселота.

Ланселот только этого и желал.

CIV

Когда согласие было достигнуто и скреплено клятвами обеих сторон, с Ланселота сняли доспехи в покоях короля. Сенешаль подошел к нему, сокрушаясь, что не увидел Мелеагана молящим о пощаде. Королева была огорчена ничуть не менее; но могла ли она отказать королю Горра? Из залы, где она пребывала, она перешла в покои[297]: Бодемагус представил ей победителя, совлекшего доспехи. Едва заметив издали королеву, Ланселот пал на колени.

– Госпожа, – сказал король, – ведь это Ланселот вас отвоевал после великих, долгих и жестоких испытаний.

Она отвернула голову и ответила королю: