Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

Они тут же разошлись облачаться в доспехи. Напрасно король уговаривал сына не упорствовать. Мелеаган был уверен в своей правоте и глух к любым увещеваниям. Прибыв на место, Ланселот сказал королю:

– Сир, такого рода поединок не может быть решающим, если его не предваряет клятва.

А потому принесли святые мощи; оба шампиона преклонили колени. Мелеаган поклялся первым, что, коли благоволят ему Бог и святые угодники, он видел кровь Кэя-сенешаля на ложе королевы. А Ланселот: что, коли благоволят ему Бог и святые угодники, Мелеаган солгал и будет изобличен как лжесвидетель.

Они сели на коней, а король устроился у окон вместе с королевой и сенешалем. Оба соперника разошлись, устремились навстречу друг другу; вот они ломают свои глефы, теснят один другого конями, щитами, забралами; лопаются ремни их щитов, сыплются искры из шлемов, они колеблются в седле, они падают плашмя на землю. Мелеаган остался лежать без памяти, залитый кровью; Ланселот поднялся, замешкавшись на миг, положил руку на рукоять меча и, подняв щит над головою, ринулся на Мелеагана, а тот отбивался, как мог; ибо нельзя было отказать ему в доблести, какая только бывает у злодея. Но напрасно он бился, ему досталось еще поболее, чем в первый раз. Меч он выпустил из рук; он был бы уже повержен, но король Бодемагус поспешно сказал королеве:

– Госпожа, ради Бога, остановите поединок!

– Сир, я не в силах вам ни в чем отказать, пойдите разнимите их сами.

Он спустился и окликнул Ланселота:

– Стойте! Так велит ваша дама королева.

– Это правда, госпожа? – спросил Ланселот, подняв на нее взор.

– Да, хотя и против моей воли.

Он тут же вернул меч в ножны, оставив Мелеагана корчиться от ран и стыда. На все усилия отца его утешить тот отвечал сквозь зубы:

– Ланселот погибнет от моей руки, прежде чем выедет из страны.

– Не забудь, по крайней мере, что, запятнав себя изменой, ты отречешься от моего наследия. Моя корона не увенчает голову предателя и убийцы.

CVIII

Ближайшей ночью Мелеаган покинул город, не желая видеть ни Ланселота с королевой и сенешалем, ни своего отца, принявшего их сторону против него.

Все Бретонцы-изгнанники были вольны оставить королевство Горр и вернуться в свою страну. На другой день на рассвете Ланселот облачился в доспехи и выехал с сорока рыцарями – одни из королевства Логр, другие из королевства Горр – искать мессира Гавейна, которому велено было доставить королеву ко двору короля Артура. Они почти достигли Подводного моста, когда встретили карлика верхом на коне-иноходце.

– Который из вас Ланселот? – спросил карлик.

Ему показали.

– Сир, – сказал он, – мессир Гавейн шлет вам привет.

– А! Ты меня порадовал; как его дела?

– Прекрасно, сир; он доверил мне побеседовать с вами с глазу на глаз.

И, отведя его в сторону на несколько шагов, он доложил, что мессир Гавейн находится в приятнейшем месте, где у него есть все, что он пожелает.

– Он знает, что вы, наверно, захотите узнать о нем новости, и просит вас приехать повидаться с ним наедине; оттуда вы вместе направитесь в Горан.

– Но что мне делать со всеми этими рыцарями?

– Они могут дождаться вас тут, ведь вы нисколько не припозднитесь: путь нам предстоит недолгий, всего лишь одно лье отсюда.

– Тогда я поеду. Господа рыцари, извольте остаться здесь, я скоро вернусь с мессиром Гавейном.

Рыцари остановились, а Ланселота карлик увлек за собою. В четырех полетах стрелы оттуда был лес: они углубились в него и прибыли к небольшому укрепленному замку, скрытому густыми зарослями и окруженному двойным рвом. Ворота были открыты; они въехали и спешились перед большой залой вровень с землей, устланной свежей травой. Ланселот шел большими шагами, ему не терпелось увидеть мессира Гавейна. Когда он был на середине залы, он ощутил, что трава уходит из-под ног, и упал в яму глубиной более двух туазов. Слава Богу, он не причинил себе вреда, примятая трава его уберегла; но слишком поздно он понял, что стал жертвой гнусного обмана. Напрасно он шарил и метался по сторонам; он не нашел ни лестницы, ни выемки, чтобы с их помощью выбраться оттуда. Вскоре он услышал, как над головой у него прошли два десятка ратников, ведомые владельцем замка, сенешалем Горра.

– Сир рыцарь, – сказал ему сенешаль, – вы в нашей власти; ваша доблесть вам ничуть не поможет: отдайте ваш меч и сдавайтесь нам в плен; мы обойдемся с вами учтиво.

– Но кто и за что меня так трусливо захватил?

– Этого мне говорить не велено.

– По крайней мере, разве не могли вы все вместе напасть на меня лицом к лицу?

– Сир, я не хотел подвергать опасности ни вашу жизнь, ни жизни моих людей. Сеньор, которому мы служим, распорядился так.

Ланселот не сомневался, что в этой новой измене он должен винить Мелеагана. Он отдал свой меч. Тогда ратники стали на колени и, протянув к нему руки, отвязали ему шлем и помогли подняться. Его отвели в старую башню, где мы его покинем, чтобы вернуться к рыцарям, ожидающим его.

CIX