Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

– Не в вашей власти, – возразил Король с Сотней Рыцарей, – требовать от нас нечто подобное.

– Я знаю, что делаю, – ответил Галеот, – и что в моей власти.

Они не стали противиться и произнесли требуемую клятву.

– Теперь ступайте, – сказал Галеот, – оповестите моих баронов, чтобы они явились сюда в лучших одеждах; скажите им, что я достиг всего, чего только мог пожелать.

Первопокоренный король пришпорил коня и уехал, а Галеот между тем беседовал с Черным рыцарем. Вскоре собралось более двухсот вассалов государя Дальних островов, и в первых рядах – двадцать восемь королей.

Стан оживился, словно для праздника; со всех сторон слышалось: «Милости просим, цвет и краса рыцарства!» А тот, кому оказывали такие почести, пылал румянцем от смущения. Когда с него сняли доспехи, Галеот преподнес ему платье самого богатого и красивого шитья. В его покое были приготовлены четыре ложа: одно знатной высоты и ширины; второе размером поменьше; остальные два равновеликие, но еще меньшие. Наибольшее ложе было убрано со всевозможной роскошью; и когда настало время ложиться, Галеот сказал:

– Сир, это большое ложе будет ваше.

– А для кого будут два другие? – спросил Черный рыцарь.

– Для двух моих людей, которые останутся при вас. А я буду в соседнем покое, чтобы не так вас стеснять.

– Ах! сир, сделайте милость: не укладывайте меня выше своих рыцарей: мне оттого будет очень неловко.

– Сир, не просите у меня ничего такого, что могло бы умалить ваше достоинство.

Едва улегшись, Черный рыцарь, натруженный за день, уснул глубоким сном. Галеот вошел в его опочивальню тихо, как мог, и лег на второе ложе. Когда настало утро, он поднялся первым, чтобы его не увидели. Они вместе прослушали мессу, а затем Черный рыцарь спросил свои доспехи.

– Но для чего, сир? – сказал Галеот.

– Чтобы проститься с вами.

– Ах, дорогой друг, останьтесь еще; разве я не готов по-прежнему дать вам все, что вам угодно будет запросить? Быть может, вы и встретите где-либо соратника, более достойного вас, но более преданного – едва ли.

– Ну что же, сир, я останусь, ибо нигде не найду общества лучшего, чем ваше. И к тому же самое время поговорить о даре, который вы мне должны.

– Говорите, и вы его получите. Здесь оба короля, которых вы просили быть гарантами.

– Вот что я требую, сир. Как только на третий день у короля Артура иссякнут все силы и средства для обороны, вы придете к нему и сдадитесь ему на милость.

Галеота эти слова, казалось, застигли врасплох; некоторое время он безмолвствовал. Тогда заговорили оба короля:

– Что же вы колеблетесь, сир? Вы обещали, поздно теперь отступать.

– Вы полагаете, – сказал Галеот, – что я в этом раскаиваюсь? Я думал лишь о великих и прекрасных словах, здесь произнесенных.

И промолвил, обратясь к Черному рыцарю:

– Сир, вы получите этот дар; я не в силах отказать вам ни в чем, что вам угодно потребовать. Взамен я только прошу вас никогда не расставаться со мною ради любого другого содружества.

Черный рыцарь дал такое слово. А весть о скором мире моментально разошлась, и стан огласился песнями и взыграл весельем, тогда как в стане Артура царило отчаяние.

Назавтра, в день последней ассамблеи, Черный рыцарь облачился в такие же доспехи, как и его новый соратник, кроме шлема и кольчуги, чересчур просторных для его головы и плеч.

Король Артур не велел своим воинам выскакивать вперед и раззадоривать людей Галеота; но молодые башелье не посчитались с его указами, и скоро поединки стали множиться так, что вовлекли и целые полки. Расклад сил между сторонами долгое время был неясен: когда одна из них ослабевала, подходило подкрепление и выравнивало силы. Но когда появился рыцарь, облаченный в доспехи Галеота, воины Артура как будто вовсе пали духом, а мессир Гавейн, следя со своего ложа за всеми маневрами обоих войск, объявил во всеуслышание, что этот воин не Галеот, но тот самый рыцарь, что накануне был в черных доспехах. Это сказано было, с одной стороны, для тех, кто погнался бы за ним, с другой – для тех, кто мог бы избегнуть встречи. Бретонцы шаг за шагом отступали и вернулись к своему стану, куда за ними тотчас ворвались преследователи. Вот уже ограды снесены; и не осталось надежды избегнуть полного краха. Король Артур, покорясь участи, как видно, ему уготованной, велел подать ездового коня, чтобы королеву препроводили в Лондонскую башню; мессир Гавейн отказывался ехать на носилках вслед за королевой, не желая пережить, он говорил, утрату всей земной славы. В это время друг Галеота сдерживал победителей перед крайними шатрами; затем, оглянувшись вокруг, он дал знак принцу Дальних островов; Галеот подъехал.

– Сир, – сказал он ему, – этого довольно?

– Да; говорите же, что вам угодно.

– Чтобы вы исполнили наши соглашения; время пришло.

– Если такова ваша воля, я их исполню без сожалений.