Ромейское царство

В 1187 г. Византия после безуспешной попытки подавить мятеж вынуждена была фактически признать существование Второго Болгарского царства, которое было создано в южном течении Дуная и в скором времени превратилось в одно из сильнейших государств. Решительный и чудовищно жестокий болгарский царь Калоян поставил своей целью отомстить Ромейскому царству за былые обиды и оправдать прозвище «Ромеебойца», «Убийца ромеев»: в совей лютой ненависти он дошел до того, что приказывал живыми закапывать в землю попадавших в плен греков. Правда, в роковом 1185 г. все же удалось нанести поражение дошедшим до Мраморного моря зверствовавшим норманнам, оставшиеся захватчики стали жертвами восставших фессалоникийцев, а в 1190 г., когда Исаак II, попытавшийся подавить восстание болгар, едва спасся от болгарского плена, был разгромлен блистательный господарь Стефан Неманя, объявивший о независимости Сербии, но даже после этого пришлось выдать за второго сына Неманя племянницу василевса Евдокию и вежливо признать Сербию независимым государством. Господство ромеев здесь было сброшено и стало все больше усиливаться могущество Римской Церкви.

Таким образом, весь север Балканского полуострова был потерян для охваченной разложением, разваливающейся Империи. Более того, дни византийского господства здесь уже никогда не вернутся. Как греческие, так и италийские феодалы вступали во владения небольшими территориями в Греции, Малой Азии, на островах Ионического моря, а также на Родосе и Кипре. Значительные удельные княжества возникли в Родопах и в Македонии, а затем отошли к переживавшей бурный расцвет державе болгар. Беспринципный король Венгрии отнял у Ромейского царства Боснию и Далмацию на Адриатике. Далекая Сицилия, оказавшись в кольце германских и норманнских владений, тоже окончательно ушла из-под влияния василевсов. Наследник Фридриха Рыжебородого, его старший сын, новый император Священной Римской империи Генрих VI Гогенштауфен (1190–1197 гг.) устроил брак своего младшего брата, герцога Филиппа Швабского с младшей дочерью Исаака II Ириной и на этом основании вполне обоснованно выдвинул территориальные и династические притязания на константинопольский престол, стремясь отобрать его у пришедшего к власти в 1195 г. жалкого узурпатора Алексея III и таким образом якобы восстановить справедливость, отомстить за свергнутого Исаака. Он потребовал от него уплаты дани в размере 50 кентинариев (более 1600 кг.) золота, но ни ограбление гробниц византийских императоров, предпринятое Алексеем III, ни попытка обложить ромеев специальным чрезвычайным «германским налогом», так называемым «аламаниконом», не помогли собрать требуемую сумму даже после того как дань была уменьшена до 16 кентинариев (около полутонны) золота. Как и его отец, Фридрих Барбаросса, Генрих нашел союзников на Востоке в лице правителей Кипра и Киликии — Малой Армении и начал готовить решающий удар, который сорвала лишь смерть латинского императора, скоропостижно скончавшегося в 1197 г. от очередного приступа малярии.

Но несчастному Ромейскому царству врагов всегда хватало. Только благодаря «Богом призванной фаланге» энергичного Романа Мстиславича, союзного Галицко-Волынского великого князя, женатого на старшей дочери Исаака II Ефросинье, даже столица Империи ромеев едва спаслась в 1200 г. от половецкого войска, которое стало основной силой в болгаро-византийском противостоянии.

Спокойней было на восточных рубежах Ромейской державы, хотя выручало лишь то, что сельчуков отвлекали собственные внутренние распри. Да и в случае угрозы нападения Ангелы предпочитали откупаться от хищных турок золотом, которое текло потоком, однако этот поток грозил вот-вот окончательно иссякнуть.

«Акробатическое» царствование.

Весной 1202 г. сыну низложенного и ослепленного императора Исаака II Ангела, 17-летнему юноше, которого, как и его дядю, нового правителя, звали Алексеем, удалось усыпить бдительность стражей и с помощью сторонников отца в Городе сбежать из заключения. По легенде, его спрятали на своем корабле отчаянные пизанцы в бочке с тройным дном, налив над затычкой воды, чтобы ни у кого не возникло сомнений при обыске. Впрочем, по версии Никиты Хониата, Алексея не смогли найти только потому, что «…он постриг себе волосы в кружок, нарядился в латинскую одежду, смешался с толпой латинов».