Ромейское царство

[…] Если из этих денег никто ничего не берет лично для себя, если ничего не тратится на личные нужды ни из имущества клира, ни монастырей, но если при помощи этих денег восстанавливаются стены, бегут враги, захватываются трофеи, и народ пользуется удивительным спокойствием, кто осмелится критиковать и порицать наши действия?

[…] Правители могут отобрать имущества у богатых и обращать их на общественные нужды, действуя при этом насилием в интересах общественного блага.

Из богословских наставлений святителя Григория Паламы (1296–1359 гг.).

[…] Зло, которое всегда ищет возможности отвратить нас от высокого, очаровывает наши души и сплетает нерушимо нас с суетными людьми. Оно дает нам обширное и глубокое пространство, обширность его знаний, как оно побуждает других к богатству или ложной славе и телесным удовольствиям, прежде чем мы всю жизнь будем заниматься поиском вещей и не найдем в себе достаточно сил, чтобы очищать душу воспитанием, основной принцип которого — страх перед Богом, чтобы раскаяться после длительной молитвы и принять евангельские заповеди. При соединении с Богом одновременно через молитву и принятие Его заветов страх заменяется любовью, и боль при молитве, став радостью, порождает цветок озарения. И, как запах этого цветка, знание загадок Бога доступно тому, кто может его вынести. Вот настоящее образование и знание, которое человек, преданный любви к суетной философии, обманутый этими построениями и теориями, не видит с самого начала, то есть страх перед Богом. Именно этот страх есть принцип мудрости и божественного созерцания, страх не может жить в душе вместе с какими-то другими чувствами. Он очищает ее и шлифует через молитву, чтобы сделать похожей на чистую дощечку, приготовленную для даров разума.

Из исихастского трактата «Метод священной молитвы и внимания» о мистической практика соединения афонских монахов с Богом (XIV в.).

Заперши двери [ума] и вознеси ум твой от всего суетного, то есть временного. Потом склони подбородок твой на грудь свою (упершись брадой своей в грудь) и устреми чувственное око со всем умом в середину чрева, то есть на пупок твой; далее, сожми обе ноздри твои так, чтобы едва можно было дышать (удержи тогда и стремление носового дыхания, чтобы не дышать часто), и внутри исследуй мысленно утробу, дабы обрести глазами то место сердца, где сосредоточены все способности души (душевные силы). Сначала ты ничего не увидишь сквозь тело твое; но, когда проведешь в таком положении день и ночь, тогда — о, чудо! — увидишь то, чего никогда не видал, — увидишь, что вокруг сердца распространяется Божественный Свет.

?

1. Почему Никифор Григора порицал способ, каким Андроник II Палеолог пытался бороться с турками? В чем его ошибочность?

2. «Война двух Иоаннов» — это повод или причина гражданской войны?

3. В чем видел причину восстания в Адрианополе Иоанн Кантакузин? Кого он называет зачинщиком?

4. Какие слои общества участвовали в восстании 1341 г. в Адрианополе?

5. Правильно ли Иоанн Кантакузин объяснил причины народного движения в своих мемуарах?

6. Можно ли оправдать ту крайнюю степень ненависти против знати, которой, если верить Димитрию Кидонису, были охвачены все фессалоникийцы? О чем она говорит?

7. Чем зилоты оправдывали «программную» конфискацию имущества монастырей?

8. Как вы считаете, насколько справедливыми были действия зилотов по отношению к монастырям?

9. В чем Григорий Палама видел воспитание, образование и знание? На каких принципах он предлагал их строить?

10. Почему в методе священной молитвы предлагалось сосредоточение именно на пупе и в чем ошибался Варлаам Калаврийский, называя исихастов «пуподушниками»? Что напоминает такая мистическая «техника»?

§ 23. Сумерки Ромейского царства

В 40-50-е гг. XIV в. правительство Константинополя не воспользовалось горячей поддержкой широких народных масс ромеев, жаждавших перемен к лучшему, и допустило несколько серьезных ошибок, которые, в конечном счете, привели жалкие остатки страны в гибельное положение. У представителей знати, пришедших к власти после окончания жестокой гражданской войны, уже не оставалось ни малейших шансов его поправить. Последние жизненные силы Византии оказались истощены.

Упущенные возможности.

Самым главным и важным союзником центральной власти в борьбе с динатской вольницей являлись провинциальные приморские города. Но надежды и чаяния горожан, предпринимательских кругов как раз остались не услышанными в Константинополе.