Ромовый дневник

– Херня, – неожиданно резко бросил Йимон.

Она улыбнулась и отпила из стакана.

– Расслабься. Дай себе волю; знаешь, как будет здорово!

Он закончил разливать ром и разогнулся.

– Нечего меня тут поучать! Мне для веселья толпа не требуется.

Она словно и не услышала.

– Очень жаль. Фриц все не может получить удовольствие – не умеет снимать с себя поводок. – Она взглянула на меня. – Я права?

– Ребята, вы меня в свои дела не впутывайте, – сказал я. – Я лично сюда приехал напиться.

Она хихикнула и подняла стакан повыше.

– Вот именно. Мы сюда приехали напиться, развеселиться и дать себе волю!

Йимон нахмурился и повернулся к нам спиной, облокотившись на перила и разглядывая площадь. К этому времени она почти обезлюдела, но откуда-то с улиц до сих пор доносились барабаны и вопли толпы.

Шено допила ром и встала.

– Пошли. Я танцевать хочу.

Йимон устало помотал головой.

– Я, пожалуй, больше не выдержу.

Она потянула его за руку.

– Пошли, пошли! Тебе сразу станет лучше. И вы тоже, Пол. – Она подергала меня за рубашку.

– Отчего бы и нет? – пожал плечами я. – Попытка не пытка.

Йимон выпрямился и собрал стаканы.

– Ладно, обождите-ка, – сказал он. – Я без рома там не смогу. Надо льдом запастись.

Мы решили подождать его на вершине лестнице, что вела на улицу. Шено обернулась ко мне с широченной улыбкой.

– А мы собрались спать на пляже… Фриц вам уже говорил?

– Нет, – ответил я. – Но я бы и так догадался. Кстати, мне тут порекомендовали, говорят, неплохой пляж.

Она схватила меня за руку и крепко сжала пальцы:

– Ой, как здо́рово! Я очень хочу провести ночь на пляже.

Я кивнул, посматривая на приближавшегося с выпивкой Йимона. Мне нравилось видеть Шено в таком игривом настроении, однако имелся и серьезный повод для беспокойства. В памяти всплыл тот прошлый эпизод, когда я видел ее пьяной, и мысль, что нечто подобное может случиться здесь, не прельщала радужными перспективами.

Мы спустились по лестнице и пошли вдоль улицы, попивая из стаканов. Вскоре мы нагнали толпу. Шено положила руки на пояс одного из танцоров в последней шеренге, а Йимон пристроился рядом с ней. Я сунул бутылку в карман брюк и последовал их примеру. Сзади тут же нахлынул еще народ. Я почувствовал, что кто-то схватил меня за поясницу, и тут же услышал чей-то визгливый вопль: «Убери! Убери руки, говорю!».

Я бросил взгляд через плечо и увидел белого мужчину, смахивавшего на торговца подержанными машинами. В тот же миг толпа качнулась влево, турист споткнулся и упал. Танцоры прошлись по нему, ни на йоту не сбившись с ритма.

Оркестры продолжали обходить город, толпа разрасталась с каждой минутой. Я обливался потом и был готов свалиться от бесконечного танца, но не знал, как отсюда выбраться. Йимон с мрачной улыбкой повторял шаркающие шаги, что несли нас вперед и вперед. Шено же счастливо смеялась, виляя бедрами под непрерывный ритм, который отбивали барабаны.

Наконец мои ноги забастовали всерьез. Я попытался привлечь внимание Йимона, но шум стоял оглушительный. В отчаянии я бросился наперерез танцорам и дернул его за локоть.

– Уходим! – крикнул я. – Не могу больше!

Он кивнул и показал в сторону переулка, до которого оставалось где-то с сотню ярдов. Затем схватил Шено за руку и стал проталкиваться к тротуару. Пробиваясь сквозь толпу, я выкрикивал, сам не знаю что.

Когда мы выбрались и пропустили шествие мимо, то направились к ресторанчику, который Йимон заприметил еще днем.

– По крайней мере выглядит прилично, – сказал он. – Искренне надеюсь, что там дешево.

Сооруженная на скорую руку забегаловка под камышовым навесом на крыше бетонного здания с заколоченными окнами называлась «Оливере». Мы вскарабкались по ступенькам и нашли свободный столик. Впрочем, народу здесь хватало. Я первым делом стал пробираться к бару. «Сингапурский слинг» шел по пятьдесят центов за стакан, но оно того стоило, чтобы хотя бы присесть и дать отдых ногам.

С нашего места мы видели всю панораму набережной. Гавань была впритык уставлена всевозможными посудинами – от лоснящихся круизных лодок до обшарпанных туземных баркасов с грузом бананов, которые стояли бок о бок с восьмиметровыми катерами гоночного класса откуда-нибудь с Бермуд или Ньюпорта. За фарватерными буями лениво покачивались роскошные мотояхты, про которые ходили слухи, что это плавучие казино. Солнце медленно катилось за холм по ту сторону гавани, и окна домиков на пристани начинали посверкивать огоньками. Где-то в дальнем конце города еще гремел сумасшедший ритм танца, перетекавшего с улицы на улицу.

Появился официант в капитанской фуражке с эмблемой «Олд спайс». Мы решили на всех заказать блюдо с морской живностью.

– И три стакана со льдом, – сказал ему Йимон. – Побыстрее, если можно.

Тот кивнул и исчез. После десятиминутного ожидания Йимон сам пошел к стойке и принес льда. Мы разлили свой ром под столом, а бутылку поставили на пол.

– Нет, нам все-таки надо канистру, – сказал Йимон. – И рюкзак для льда.

– Для чего канистру-то? – спросил я.

– А для того рома, что по семьдесят пять центов.