Читаем Россия и ее империя. 1450–1801 полностью

Оппозиция, включавшая часть «ревнителей благочестия», появилась немедленно. Аввакум, Иван Неронов и прочие постоянно протестовали, указывая, что греческие книги не являются древними оригиналами, но были исправлены под влиянием еретиков-католиков, что обрядовые изменения не имеют прецедентов и суть православия – в сохранении священного наследия нетронутым; решения собора 1551 года, по их мнению, представляли подлинную отечественную традицию. Они сразу же отвергли Псалтырь 1653 года, а впоследствии – другие исправленные книги, чем навлекли на себя гнев церковных иерархов. Неронов в 1656 году был отлучен от церкви и сослан в монастырь, откуда бежал и продолжил пламенно выступить против реформ. Представ перед церковным собором 1667 года по обвинению в ереси, Неронов покаялся, но многие другие не сделали этого. Стойким противником реформы оставался, к примеру, Аввакум: высланный в Сибирь (1653), он продолжил проповедовать там и в 1664 году был возвращен в Москву. На соборе 1667 года он вместе с группой единомышленников отказался от покаяния, был сослан в Пустозерск и сожжен там в 1682 году. Между тем Никон сложил с себя патриарший сан (1658) из-за конфликта с царем – он считал церковь стоящей выше государства. В защиту своего тезиса он приводил две аналогии: в первой из них церковь и государство сравнивались с солнцем и луной, во второй духовная и светская власть представали «двумя мечами», – обе использовались средневековыми папами в их борьбе против европейских монархов. Однако к доводам Никона не прислушались.

Собор 1666–1667 годов, решающий голос на котором получили приглашенные греческие патриархи, стал поворотной точкой в истории Русской православной церкви. Низложив Никона, он подтвердил его реформы и анафематствовал их противников. Это вызвало открытое возмущение несогласных; сотни общин присоединились к тому, что получило название староверия. В 1684 году вышел царский указ, обрушивавший на раскольников всю мощь государства – инакомыслие рассматривалось как неповиновение властям. К староверам могли применяться любые меры, вплоть до смертной казни через сожжение.

Переход в открытую оппозицию церкви был нелегким шагом для рукоположенных священников, таких как Аввакум и Неронов, и оправдать его можно было только при помощи апокалиптического мышления. Милленаризм, достаточно распространенный в России еще в XVI веке, стал еще сильнее в следующем столетии из-за появления апокалиптических сочинений и иллюстративных материалов, созданных в Украине. Уже в 1620-е годы появилось раскольничье милленаристское движение под предводительством харизматичного вождя – инока Капитона, предвосхитившее многие идеи и структуры старообрядчества. Свою эпоху, принесшую небывалые социальные и экономические потрясения (закрепощение, усиление тягла, рост бюрократизации, религиозные преобразования), Капитон и его последователи считали концом времен, объявив Церковь и государство еретическими. Капитоновцы уходили в леса, где жили небольшими общинами вроде монашеских, подражая раннехристианским пустынникам с их предельным аскетизмом, осуждая государство как носителя языческого начала.

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная западная русистика / Contemporary Western Rusistika

Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст
Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия. Помещая советскую лагерную систему в широкий исторический, географический и культурный контекст, авторы этой книги представляют русскому читателю новый, сторонний взгляд на множество социальных, юридических, нравственных и иных явлений советской жизни, тем самым открывая новые горизонты для осмысления истории XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сборник статей

Альтернативные науки и научные теории / Зарубежная публицистика / Документальное
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Технологическое отставание России ко второй половине XIX века стало очевидным: максимально наглядно это было продемонстрировано ходом и итогами Крымской войны. В поисках вариантов быстрой модернизации оружейной промышленности – и армии в целом – власти империи обратились ко многим производителям современных образцов пехотного оружия, но ключевую роль в обновлении российской военной сферы сыграло сотрудничество с американскими производителями. Книга Джозефа Брэдли повествует о трудных, не всегда успешных, но в конечном счете продуктивных взаимоотношениях американских и российских оружейников и исторической роли, которую сыграло это партнерство.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джозеф Брэдли

Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука