Россия и ее империя. 1450–1801

Нельзя сказать, что крепостничество определяло облик Российское империи. Крепостные составляли около половины от общего числа крестьян, проживая главным образом в центре (зона смешанных лесов) и в центрально-черноземных регионах. Остальные же крестьяне зависели не от помещиков, а от короны, церкви, Коллегии экономии (после 1764 года) либо государства; мы, однако, будем называть всех их для удобства «государственными крестьянами». Сосредотачивались они преимущественно на окраинах империи. В зоне хвойных лесов – на севере, Северном Урале, в Сибири, – где крепостное хозяйство не могло обеспечить дворян должным образом, крепостное право было экономически несостоятельным. Здесь жили свободные (черносошные) крестьяне различного происхождения, включая представителей народов Поволжья и Северного Урала (татары, вотяки (удмурты), мордвины, чуваши, черемисы (марийцы)), которые уплачивали подати и несли повинности только в пользу государства. Значительная концентрация государственных крестьян наблюдалась также в южных степях, по мере того как к крестьянам причислялись различные категории лиц, несших военную службу: однодворцы, дворяне, стрельцы, провинциальные казаки и другие лица, причастные к военному делу, но слишком бедные, чтобы содержать себя самостоятельно. Крестьян, находившихся в собственности царствующей фамилии, становилось все меньше (9 % всех крестьян в начале столетия, 5 % – в конце) по мере раздачи земель императорским фаворитам, и они были рассеяны по всей стране, как и «экономические крестьяне» (бывшие монастырские и церковные). В Левобережной Гетманщине крестьянские переходы разрешались до 1783 года; в южных степях (Новороссия, Крым, Северный Кавказ) в конце XVIII века введение крепостного права обычно наталкивалось на трудности. Учитывая дефицит рабочей силы в этих краях, даже русские помещики, переселявшие крепостных, эксплуатировали их на довольно мягких условиях, остальные же поселенцы (иностранные колонисты, русские крестьяне, мигрировавшие по своей воле, однодворцы, татары, казаки) оставались лично свободными. К концу XVIII века государственные крестьяне составляли 20 % от всего крестьянского населения в зоне смешанных лесов центра России, почти половину – на севере и на южных окраинах.

Начиная с XVIII века, государственные крестьяне, как и все тягловое население, заносились в писцовые книги и после 1649 года обязаны были оставаться на том месте, к которому были прикреплены. Тем не менее, они, как правило, отличались большей мобильностью, чем крепостные. В условиях экономического подъема государственные крестьяне переезжали в города или фабричные районы, нанимаясь на сезонные работы; некоторые отправлялись на рынки торговать товарами, произведенными в деревне. Несмотря на то что для государственных крестьян устанавливались те же налоги и повинности, что и для крепостных (подушная подать, рекрутский набор, оброк, повинности в пользу государства), они были свободны от прихотей помещиков и платили более низкий оброк. Об их статусе говорил следующий факт: после 1741 года подчинение крепостных помещикам считалось настолько абсолютным, что от них не требовали присяги новому монарху, между тем как государственные крестьяне приносили ее. Екатерина II включила государственных крестьян в Уложенную комиссию 1767 года и подготовила проект Жалованной грамоты для них. Их представители участвовали в работе судов низшего уровня, учрежденных в ходе административной реформы 1775 года, в то время как дела крепостных крестьян по-прежнему рассматривали помещичьи и общинные суды.

У государственных крестьян на Севере существовали особенно прочные общинные институты, которые, вместе с низовыми чиновниками, обеспечивали эффективное самоуправление. Их личная неприкосновенность была лучше защищена в отсутствие помещиков, продававших своих крестьян, будь то с землей или без нее, и нередко чинивших препятствия их бракам. К концу XVIII века ослабли ограничения, связанные с заключением договоров, арендой, занятием торговлей и промышленностью, а также со свободой передвижения: так, в 1782 году была отменена плата для женщин, покидавших общину при выходе замуж. Но все же не стоит представлять их положение в розовом свете. Государственных крестьян могли «приписывать» к заводам и рудникам на Урале, Алтае, в Нерчинске, обрекая на чрезвычайно тяжелый труд. Кроме того, они подвергались насильственному перемещению – в 1721–1762 годах дворяне и купцы могли покупать их целыми деревнями для работы на фабриках, фактически низводя до положения крепостных. Затем, до 1798 года, этим правом пользовались только дворяне, но Павел I вернул его купцам, которые теперь могли приобретать крестьян для своих предприятий, с землей или без земли.