Россия и Ливония в конце XV века: Истоки конфликта

Теперь надо сообщить, что некогда купцы торгового сообщества так называемой Немецкой Ганзы, или 73 городов, основывали стапеля и конторы, чтобы иметь возможность пользоваться чрезвычайно большими вольностями и привилегиями. Одна контора в настоящее время располагается в Брюгге во Фландрии, вторая — в Лондоне в Англии, третья — в Бергене в Норвегии. То же самое было устроено и в Великом Новгороде в России, поскольку обыкновенно вся дорогостоящая чудо-продукция (woderwarck), а именно соболя, куницы, выдры, белка, горностай, ласка, а также множество воска и других дорогостоящих товаров — доставлялась [именно] туда, а потом уж через Ливонию в немецкие и прочие земли так, чтобы посредством [подобных] сношений повышалось благоденствие всех стран, городов и людей. Далее следует рассказать о том, что в то же самое время, как новая крепость, названная в честь великого князя, как о том было сказано ранее, незаконно (vor gewalth) была закончена, в День св. Леонарда (6 ноября 1494 г. — М. Б.) великий князь Московский, русский император, вопреки всем договоренностям и законам приказал немецких купцов, которые находились тогда в Новгороде, вместе с их священниками и капелланами, всего числом 48 человек, малых и старых, арестовать, лишив имущества, сорвать с них одежду и обувь, заковать в цепи и бросить в смрадную жуткую темницу, где они пребывали в заключении одни по три, а другие по девять лет, а также отобрать все их имущество, оцениваемое во много тысяч рижских гульденов. И хотя высокочтимый господин ливонский магистр направил много посланий и предпринял много трудов, чтобы освободить указанных купцов, чьи жизни и имущество прискорбным образом подверглись насилию, это оказалось невозможным, поэтому-то они и провели так много времени в суровом заключении. Как бы их ни хранила сила Господня, они все же не смогли вызволить свое имущество, о котором до сего дня хлопочут, но получают отказы. Помимо всего прочего, с того самого времени обычному пребыванию и торговле всех немецких купцов в Новгороде чинят препятствия, равно как и всякой другой торговле с русскими, в силу запрета их великого князя и императора. И хотя указанный господин магистр, приложив много старания и серьезности (ernstes), пытался [это] изменить, его в окружении названного великого князя не захотели выслушать, ведь тираны считают себя вправе попирать доброе отношение и доверие земли и городов таким невиданным образом, так что Ливония смогла представить себе (перспективу) противостояния, смерти, уничтожения (dadurch de Tyranen vermeynen als sich in der Wahrheit befindet, de merynge und Wohlmacht der Lande und Stedte so unvermarckt zu krenken, dar Livland Trost Ende Entsetzung sie von haben mochte). Причины, из-за которых немецкие купцы в Новгороде по приказу великого князя Московского, русского императора, отменившего мирные крестоцеловальные грамоты, скрепленные его собственными печатями из чистого золота, попали в описанное положение, помимо всего прочего, заключались в том, что в ганзейских городах одного русского схватили якобы за малый проступок и бросили в тюрьму. Его следовало судить по немецкому праву, поскольку существует решение, что в подобных случаях немца, если он за какую-либо вину и преступление будет взят [под стражу] и помещен в тюрьму, равным образом следует судить по русскому праву. Случилось так, что в городе Ревеле в Ливонии один русский, который изготовлял фальшивые ревельские шиллинги, после расследования его преступления в соответствии с городским правом был сварен в кипятке. Затем в том же городе другой русский, именитый купец знатного происхождения, был уличен в противоестественном сношении с кобылой и за это в соответствии с городским правом был сожжен. Несмотря на то что многие города, земли и antwyuel (?) сожалели, если бы подобное оставалось безнаказанным, прочие русские купцы, которые были в то время там (в Ревеле. — М. Б.), посчитали большим преступлением, что за такой будто бы малый проступок с уважаемым человеком обошлись столь недостойно, и вce заявили в открытую, что в их стране лучшие из знати или кого-то еще имеют обыкновение разбирать такие дела. Глумясь над правдой, они совершенно пренебрегали наказанием таких преступников или наказывали их недостаточно строго, а поэтому вкупе со многими другими выдумками, наветами и жалобами, которые все противоречили истине и закону, другие русские доставили то [известие] императору, великому князю Московскому, и просили отомстить за то, что в ганзейских городах, а именно в Ревеле, некоторых из них сварили и сожгли якобы совершенно без вины. Поэтому, тот великий князь строго приказал поместить в тюрьму немецких купцов, находящихся в Новгороде, арестовать их имущество и прекратить торговлю, как о том уже говорилось. Кроме того, он очень сурово и настойчиво потребовал от ливонских государей выдать ему нескольких бургомистров, ратманов и судебного фогта города Ревеля, которые осудили тех самых преступников, дабы те своими мучениями успокоили бы его свирепый гнев. Был в то время там один бургомистр, который вместе с тем, о чем сказано выше, был обвинен еще и в том, что вскрыл письмо указанного русского императора, сидя за столом и не проявив должного почтения. Однако в этом случае тиран не сумел осуществить свое намерение, поскольку господа и города Ливонии, взявшие на себя совместное обязательство спасти землю от крайней беды и гибели, пожелали отказать сумасбродному тирану в подобном произволе. Между тем тот же тиран так возгордился, что приказал город и замок Ревеля, прочный, прекрасный и хорошо укрепленный, вместе с башнями и стенами изобразить на серебре и выставить среди прочей серебряной посуды на своем столе, чтобы на него смотреть и размышлять, как ему одолеть эту крепость, из чего каждый разумный человек может узнать, насколько опасны и заносчивы злобные русские в своей глупости, пороках и сумасбродстве»[776].