Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

По мнению американского исследователя Д. Лейтина, «множественная идентичность может существовать внутри одного человека только до тех пор, пока нет необходимости делать выбор»[604]. В этом контексте нельзя полностью согласиться с автором, так как множественная идентичность в культуре пограничья может распространяться на целые сообщества. В качестве примера можно привести отношение к значимости русского языка и русской культуры в Гагаузии и в Приднестровье, наряду с сохранением каких-то своих регионально-этнических языковых особенностей и преференций.

Феномен пограничья

Феномен пограничья, нужно отметить, имеет еще одну специфическую сторону, о которой умалчивать несправедливо. Пограничье, уже в силу своего состояния, зачастую может тяготеть к нескольким центрам культуры. К примеру, Гагаузия, практически контролируемая официальным Кишиневом, одновременно подчеркивает свою автономную статусность, при этом время от времени демонстрируя тесное, замешанное на близости культур, взаимодействие с русской культурой (напомним, что разговор с миром основная масса гагаузов ведет на русском языке). С другой стороны, в силу близости гагаузского и турецкого языков, немалая часть гагаузов, особенно женщины, работают в Турции.

Приднестровье также далеко не однородно. Официальный Тирасполь, ориентируясь на интернационализм, основанный на русскокультурных ценностях, в ходе строительства своей независимости столкнулся (особенно в начале процесса – в 1991–1993 гг.) с яркими проявлениями промолдавских и прорумынских настроений.

Примером тому являются действия группы Илашку, связанной с молдавскими спецслужбами[605].

О существовании в приднестровском сообществе определенной инаковости свидетельствует наличие ряда школ, работающих по кишиневским педагогическим программам. По завершении этих учебных заведений молодые люди, как правило, поступают в вузы молдавской столицы и Румынии.

Показательное разделение во взглядах произошло на уровне интеллигенции, наиболее остро ощущающей трансформации в обществе и системе, ее конструирующей. В своих мемуарах профессор С.И. Берил, много лет возглавляющий Приднестровский госуниверситет, писал: «Основную часть преподавателей Тираспольского государственного педагогического института – первого вуза Молдавии, составляли молдаване. Среди них было немало хорошо подготовленных и порядочных людей»[606].

Здесь и сработал принцип цепной реакции, где часть преподавателей осталась верной новой идее приднестровской государственности, а другая часть в 1990–1992 гг. активно поддержала г. Кишинев.

Конструирование идентичностей, в том числе и этнической, не преминуло сказаться на результате. Произошел раскол приднестровского вуза. В столицу Молдовы «перебралось 176 преподавателей и сотрудников пединститута. Это позволило тогдашним правителям Молдовы, как уже отмечалось, учредить в Кишиневе Тираспольский университет “в изгнании” и использовать его в своей политической пропаганде»[607].

Ситуация оказалась весьма схожей с процессами, переживаемыми интеллигенцией Донецкой и Луганской областей Украины, оказавшихся в условиях гражданского конфликта 2014–2015 гг. Важно обратить внимание, что обе указанные территории находятся на пограничье и борются за независимость. Речь идет о части преподавателей Донецкого университета, отказавшихся поддержать устремления сторонников отделения от Украины и переехавших в Винницу (см.: Ректорат Донецкого университета: больше половины студентов переехали в Винницу[608]).

Таким образом, следует констатировать, что региональная идентичность в силу специфики культуры пограничья может ориентироваться на культуру не одного, а нескольких центров влияния, что приобретает дополнительную поддержку со стороны заинтересованных сил.

Обратим внимание, этническое сознание населения полиэтнического пространства содержит ценности проживающих в одном этнокультурном пространстве людей (еще раз подчеркнем – представителей разных национальностей). В ходе определенной этнокультурной политики, проводившейся в Советской Молдавии на протяжении существования советской власти, в крае был интернационализм, основывающийся на ценностях братского равенства народов и его популяризации. Но при этом русскокультурные ценности доминировали, что вполне объяснимо ввиду обширности пространства СССР, который должен был иметь общую систему ценностей, в том числе и культурных. Взято это было из царской России с той лишь разницей, что география страны была поделена не на регионы, а по национальному признаку (что, кстати, в немалой степени оказало влияние на само существование системы Советского государства).