Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

Многоточие со знаком вопроса – пожалуй, одна из наиболее распространенных в современной Молдове позиций среднестатистических граждан. Ведь ситуации, в которых оказываются люди, изменяются с поистине космической скоростью. Примером тому может служить экстраординарное решение Конституционного суда Молдовы о государственном румынском языке (2013)[235], со ссылкой на Декларацию о независимости республики 1991 г., в которой в отличие от принятой позже, в 1994 г., Конституции государственным языком провозглашался румынский, а не молдавский. Не остается в этом контексте безучастной и соседняя Румыния, постоянно подчеркивающая притязания на свои «исторические» земли[236].

Данное решение было воспринято очень по-разному [237]. Любопытно, что отдельные силы Приднестровья даже поддержали подобное решение[238]. Румынская же сторона сыграла на опережение. После предложения о награждении государственными наградами пяти молдавских политиков, поступившего от Б. Мэною, советника президента Румынии, А. Гуцу, В. Мунтяну, К. Фусу, Б. Виеру и Г. Брега получили из рук руководителя соседнего государства национальный орден «Звезда Румынии» степени «Кавалер Большого Офицерского Креста». Как говорится в указе, этой награды они были удостоены за вклад в признание румынского языка государственным в Молдове[239].

Лидер Либеральной партии Молдовы М. Гимпу в одном из выступлений заявил: «…Весь мир должен знать, что в 1991 г., когда была принята Декларация о независимости в Кишиневе, наши мысли – тех, кто сформировал Движение национального освобождения, – были о том, чтобы на первом этапе добиться независимости, отрыва от советской империи, а на втором – того, что завещал румынам Бог, – единой страны»[240].

Более устоявшаяся этническая политика характеризует положение дел в Приднестровье, где, несмотря на существование определенных оппозиционных взглядов, состояние внутренних этнополитических отношений характеризуется как стабильное, с явным превалированием русскокультурного фактора. Немалое влияние на этномобилизационные и гражданские процессы оказывают и будут продолжать оказывать вплоть до определения окончательного статуса территории внешние силы (Россия, Евросоюз, США).

В контексте характеристики тенденций складывания гражданских ценностей у населения Республики Молдова весьма справедливо звучат слова, высказанные Д. Фурманом: «Сопротивление авторитарным тенденциям власти в Молдове, как и в России, шло с противоположных сторон – от “левых”, коммунистов, и от “правых”. Но за молдавскими “левыми” и “правыми” стоят не просто идеологические и ценностные предпочтения, а разные национальные идентификации. Поэтому “левые” и “правые” политические течения здесь – прочнее, чем в России, а их сопротивление – значительно сильнее, а номенклатурный “центризм”, легко эволюционирующий в авторитарном направлении, – слабее» [241].

В контексте состоявшегося саммита в Вильнюсе (2014) и перспектив европейской интеграции обращает на себя внимание появление общей цели у молдовенистов и унионистов. «…Вступление в ЕС может рассматриваться и молдовенистами, и унионистами как общая цель, но одновременно и как путь к реализации их противоположных целей, ибо в ЕС молдавская государственность одновременно может и закрепиться, и утратить свое значение»[242].

Важно отметить, что события после подписания молдавской стороной Вильнюсского соглашения о европейском векторе развития послужили толчком к новым внутренним дестабилизационным этногражданским процессам. Лидер Гагаузии М. Формузал выступил с призывом о референдуме относительно внешнеполитического выбора Молдовы и принятия в автономии законодательного проекта «Об отложенном статусе народа Гагаузии на внешнее самоопределение». Референдум состоялся 2 февраля 2014 г. Важно отметить также, что лидер Тараклийского района (где проживает 65 % болгар) С. Филиппов призвал людей присоединиться к референдуму, проводимому в Гагаузии, и поддержать инициативу о присоединении к Таможенному союзу[243]. Явка участников превысила все ожидаемые показатели и впервые за двадцать лет составила более 70 %. Результаты референдума в Гагаузии в принципе были ожидаемы. Юг и восток Молдовы всегда отличались своей особой симпатией к России и русской культуре. За принятие проекта закона АТО Гагаузия «Об отложенном статусе народа Гагаузии на внешнее самоопределение» проголосовали 68 023 избирателя, против – 1 324. За вступление Молдовы в Таможенный союз были 68 182 избирателя, против – 1 057. За вступление Молдовы в ЕС высказались 1 718 избирателей, против – 66 643.

Таким образом, на законодательном референдуме за отложенный статус независимости проголосовали 98,09 % принявших участие в плебисците, против – 1,9 %. На консультативном референдуме за курс на вступление в Таможенный союз высказались 98,47 % от явившихся к урнам избирателей, против – 1,52 %. Курс, направленный на вступление Молдовы в Европейский союз, поддержали 2,77 % человек, против выступили 97,22 %[244].