Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

При этом реакция официального Кишинева на проведение данного референдума была негативной. Власти Кишинева всячески мешали его проведению и сделали все для того, чтобы признать его недействительным[245], что в свою очередь послужило дополнительным аргументом для отдаления юга от политики кишиневских властей[246]. «Гагаузский референдум, а также солидарные с гагаузами граждане ряда других регионов страны выразили единодушное недоверие внешнеполитическому курсу и отдали свои голоса не западному, а восточному вектору, вступлению в Таможенный союз. И дело не в том, что население Гагаузии плохо относится к идее вступления Молдовы в Евросоюз. Совсем нет! Люди проголосовали не против Евросоюза, а против тех кишиневских политиков, которые озабочены вхождением в Евросоюз без каких-либо объяснений своих намерений и преференций»[247].

Одновременно референдум в Гагаузии лишний раз продемонстрировал полярность взглядов жителей Молдовы, что заставляет задуматься о наложении друг на друга идентификационных концептов, получивших распространение на территории страны в ХХ – ХХI вв.

Проблема проведения референдумов на территории бывшего Союза достаточно часто затрагивает далеко не тривиальный вопрос о праве наций на самоопределение. При этом та тонкая граница, которая существует между понятиями «волеизъявление» и «сепаратизм», зачастую носит весьма условный характер. Знаменитый референдум о сохранении СССР, в котором приняли участие свыше 90 % жителей Союза и который проходил в ряде союзных республик, в том числе и в Молдове, в условиях активного противостояния народных фронтов, продемонстрировал желание большинства сохранить страну. В итоге Президиум Политбюро всего лишь «принял к сведению» данные референдума. Если же речь идет о референдумах, имевших место в самопровозглашенной ПМР[248], или об уже упомянутом прецеденте в Гагаузии, то их результаты не учитываются руководством РМ вовсе. Списать это можно на массу факторов: внешнее влияние, политический цинизм, раскол в обществе и т. п., но факт остается фактом – к мнению народа прислушиваются далеко не всегда.

Состоявшийся в Крыму в 2014 г. референдум подтвердил желание большинства его жителей войти в состав Российской Федерации, что вызвало, естественно, негативную реакцию властей Киева и его западных партнеров[249].

Если же говорить о результатах референдума, проведенного на востоке Украины 11 мая 2014 г. и посвященного вопросу федерализации страны, то киевские власти, как, собственно, и их европейские партнеры, не признали его результатов[250]. Аналогичную позицию по статусу Крыма занимает и МИДЕИ Республики Молдова, придерживающийся ее в настоящее время[251].

До сих пор Крым продолжает оставаться камнем преткновения не только между Россией и Украиной, не решен статус восточных регионов Украины, где по-прежнему идут боевые действия.

Географическое расположение Молдовы, соседство с Украиной и, самое главное, противоречивая политика, ориентированная одной частью национальной элиты на Россию, а другой – на Запад, привели к тому, что на протяжении нескольких последних лет в Парламенте страны неоднократно поднимался вопрос о выходе из СНГ[252], который натыкался на альтернативную позицию президента-социалиста, считающего подобный шаг наихудшим из возможных сценариев[253].

Что касается соседней с Молдовой Украины – она 2 мая 2018 г. заявила «о прекращении действия для Украины отдельных международных договоров, заключенных в рамках Содружества Независимых Государств»[254].

Нельзя обойти стороной тему войны санкций в современной большой и локальной политике. Не миновала война санкций и российско-молдавский вектор взаимоотношений. Достаточно вспомнить «винный скандал» 2006 г., когда Россия отказалась от импорта молдавского и грузинского алкоголя[255]. По мнению экспертов, «удар, нанесенный в 2006 г., оказался еще тяжелее: потеря главного экспортного рынка привела к снижению доли виноделия в национальном ВВП с 9 % в 2005 г. до всего 2,3 % в 2013 г… Сейчас (2019 г. – Прим. авт.) его доля выросла до 3,2 %»[256]. Однако это несопоставимо с потенциалом и возможностями винодельческих компаний Молдовы в поставке своей продукции на российский рынок.

Винные санкции повторились в 2013 г., официальная причина – некачественная продукция. В 2014 г. произошел очередной политический кульбит, который вновь заставил вспомнить о санкциях. Премьер-министр Республики Молдова принял единоличное решение о присоединении к тому постановлению, которое было принято Европейским Союзом относительно санкций к гражданам Украины и России. Последствием этого шага стал запрет ввоза в Российскую Федерацию еще целого ряда молдавских сельхозпродуктов: яблок, груш, айвы, абрикосов, вишни, черешни, персиков, нектаринов, слив, мяса и мясных изделий[257].