Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

Меня удивляет, что после этого люди хотят, чтобы такой стране помогали и защищали ее. Вы хотите в НАТО? Но почему мои сыновья (Канада – тоже член НАТО) должны будут встать на защиту Молдовы, если она станет членом НАТО, с таким ее отношением к людям? И здесь неважно, речь о беременных или нет. Если рабочему оторвет палец, ему тоже не помогут из-за незнания языка?

Корр. Помогут, но не исключено, что будет особое отношение.

Дж. Пэкер. Это уже вопрос о человечности и представлении о достоинстве.

Корр. Представители власти еще иногда говорят, что переводить всю документацию на несколько языков дорого.

Дж. Пэкер. Если бы речь шла о языке суахили, было бы сложно и дорого найти в Молдове того, кто говорит на нем. Но речь о русском языке. Разве трудно найти русскоговорящего? Нет. Этот аргумент в условиях Молдовы безоснователен. Это не дорого.

Корр. Целое поколение молодых людей младше 20 лет уже не говорят по-русски и с трудом его понимают. Как решить языковую проблему, не заставляя никого учить русский?

Дж. Пэкер. Мы уже согласились с тем, что бóльшая часть населения говорит по-русски. Речь не идет о том, что каждый врач должен говорить по-русски. Вопрос в том, чтобы вообще были врачи, говорящие по-русски, и чтобы им не препятствовали говорить по-русски…

Если ваше общество разнообразно, то языковая политика должна отвечать нуждам такого разнообразного общества. Это логично. Демократично. Если языковая политика не соответствует реальной ситуации, то возникает вопрос – на чем же она тогда основана?

Почти невозможно заставить учить язык силой или принуждением…

Некоторые опасаются, что русский язык может подавить румынский. И это тоже может быть справедливым опасением. Но тогда нужно думать, какая политика поможет поддержать румынский язык и как в него больше инвестировать. Запрещение других языков не значит, что все полюбят румынский.

И, кстати, сделать так, чтобы люди учили другой язык – непростая задача.

Почти невозможно заставить их учить язык силой или принуждением.

Корр. Почему?

Дж. Пэкер. Люди сопротивляются. Это социальная психология. Я думаю, что у жителей Молдовы сохранилась память о советском периоде, когда людей принуждали учить русский язык. Многим это не нравилось, и они этому сопротивлялись.

Корр. Но в Молдове и правда много русскоязычных, которые много лет здесь живут и не говорят на румынском.

Дж. Пэкер. А что Молдова сделала, чтобы продвигать изучение румынского языка? Если законы препятствуют говорить на русском, это не значит, что люди перестанут на нем говорить. Вы не дали им достаточных возможностей выучить другой язык.

Нужен комплекс законов и политик. В школах и вузах надо улучшать обучение румынскому, надо развивать медиа. Надо создать среду, которая привлекает. Поддерживать литературу, театр, телевидение на румынском языке.

Русскоязычных в мире действительно больше. Но тогда надо начать волноваться и о влиянии английского. Англоязычный мир – еще большая угроза для многих языков…

Корр. Но в Гагаузии, например, действительно почти нет школ, где можно выучить румынский.

Дж. Пэкер. Я слышал об этом. В Гагаузии на уровне средней школы есть всего один учитель румынского. И вы ждете, что гагаузы выучат язык с одним учителем? Это смешно.

Вы не можете силой заставить учителей туда ехать. Но вы можете их стимулировать – поднять в два раза зарплату, например. В Канаде то же самое. Врачи не хотят уезжать из городов, там они получают степени, хотят ходить в театры и жить в интересной культурной среде. Никто не хочет жить на севере в маленькой деревне. Но их стимулируют, выделяют подъемные, например…

Отказывая людям в доступе к чему-то, вы создаете риски. Вы не завоюете их сердца и умы, это точно, но из-за неправильной языковой политики они могут принять не те лекарства, например. И это закончится нарушением прав человека. Не думаю, что вы этого хотите. Вы же не хотите прослыть страной, где нарушают права человека?..

Слишком много здесь думают о национальностях и прочем. Политики должны заниматься реальными проблемами. Гагаузия, например, – не проблема. Это не угроза безопасности. Все это раздувают, потому что гораздо проще иметь такие проблемы. Сложнее иметь дело с экономическими трудностями. Я бы предложил спросить у молодых людей: готовы ли они платить налоги за такую политику?»[346].

* * *