Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего

В 1877 г. Попечительный комитет был упразднен. Его Еврейское отделение, которому были подчинены еврейские колонии Херсонской и Екатеринославской губерний, присоединили к Херсонско-Бессарабскому управлению государственными имуществами²⁸⁰. А с 1 января 1905 г. еврейские колонии были и вовсе упразднены.

Еврейская тема в советский период в Молдавии практически не освещалась. В этом контексте можно назвать лишь труды В.М. Кабузана²⁸¹ и В.С. Зеленчука²⁸². Ситуация изменилась в начале 90-х гг. XX в., когда на волне указов президента о поддержке культур украинского, русского, еврейского населения республики²⁸³ стали осуществляться конкретные шаги, направленные на содействие им. Еще раньше, с весны 1989 г. в МССР начали действовать общественные организации по поддержке еврейской культуры (аналогичные объединения формировали и представители других этносоциальных сообществ).

Под влиянием общей этноревитализационной эйфории произошли преобразования и в государственных учреждениях. При правительстве Республики Молдова создается Департамент (затем Бюро межэтнических отношений, а с 2018 г. – Агентство)²⁸⁴, а в системе АН Молдовы в феврале 1991 г. был создан Отдел по изучению национальных меньшинств, с 1 января 1993 г. преобразованный в Институт национальных меньшинств АНМ.

В структуру данного института были включены отделы с типовыми названиями «Отдел истории, языка и культуры…», а далее следовало название этноса или этнической группы, которую там изучали. Первоначально в институте были открыты отделы, изучающие украинское, русское, болгарское, гагаузское и еврейское население республики²⁸⁵. В 90-е они представляли собой полноценные научные подразделения, в которых работали историки, этнологи, филологи и фольклористы.

Тогда в Отделе истории и культуры евреев работали И.Э. Левит (первый руководитель подразделения), С.А. Мадиевский, Л.Л. Полевой, Я.М. Копанский, сменивший Левита на руководящем посту после его отъезда за рубеж, К.Л. Жигня, И.В. Табак, М.Ш. Лемстер, несколько позже к коллективу присоединились З.Л. Столяр, Р.Я. Клейман, И.Э. Шихова и др. Первоначально для еврейского отдела, как его кратко именовали коллеги, была характерна положительная динамика в ходе расширения штатов²⁸⁶ и соответственно в разрабатываемой научной проблематике. Результатом этого являлся выход в свет качественной научной продукции²⁸⁷.

Но время шло, менялась коньюнктура. На смену молдонациональной эйфории пришла планомерная работа по румынизации населения, которая перманентно сталкивалась с сопротивлением промолдавских сил. Поскольку и у тех и у других имелось слабое представление о том, как вести себя с нацменьшинствами, то их лишь призывали изучать государственный язык. Что касается изучения их культур, то оно вообще отступало на задний план. Изменилось название института, он стал именоваться Институтом межэтнических исследований. Затем произошла очередная реформа АН Молдовы, и этот институт объединили еще с двумя – институтом археологии и институтом искусствоведения. Отделы при этом поредели и превратились в сектора и группы. Да, собственно, иначе и быть не могло. Полноценные структурные подразделения, состоявшие из десяти и более сотрудников, на момент написания данной книги насчитывают порой всего несколько человек. Подобная ситуация сложилась и с группой «Этнология евреев» (так называется научное подразделение в системе Института культурного наследия на момент написания книги). На сегодняшний день в ней работают всего четыре исследователя: В. Дамьян – руководитель группы, Ж. Кушнир, И. Шихова и Ю. Палихович. Часть его бывших сотрудников уехали из республики, другие ушли в мир иной, а некоторые просто поменяли место работы. Тем не менее за время своего существования еврейский сектор сделал немало²⁸⁸. Увидели свет сотни статей и десятки монографий, проведены десятки научных конференций²⁸⁹. Несмотря на сложности очередного витка реформирования академической науки, осложняемого пандемией, еврейское направление продолжает успешно реализовывать свою миссию.

Спектр исторических проблем, раскрытых в евреистике Молдовы, впечатляет, однако следует отметить, что тема освещения еврейского населения авторами XIX – начала XX в. в историографии представлена неполно. И это не потому, что неизвестны какие-либо источники, а вследствие весьма острых критических замечаний, которые для сохранения мирного сосуществования, особенно в период национальных бурлений, исследователи мудро предпочитали обходить.

Писать о еврейской этносоциальной общности наиболее сложно. Современное мироустройство сложилось таким образом, что любое некорректное высказывание в адрес любого народа – является поводом для обвинения в неполиткорректности и отсутствии толерантности²⁹⁰.