Россия – Крым – Украина. Опыт взаимоотношений в годы революции и Гражданской войны

Не находя лучшего решения, контр-адмирал М.П. Саблин, подталкиваемый изменившимся составом Центрофлота (в нем преобладание получили проукраински настроенные элементы), отдал 29 апреля приказ о поднятии на судах Черноморского флота украинского желто-блакитного флага. Так Черноморский флот, хотя не все его команды, подчинился распоряжению командующего, стал украинским. Однако лишь на один день[125]. Уже 30 апреля над оставшейся в Севастопольской бухте частью кораблей (ядро флота – два линейных корабля, 15 миноносцев, 8 транспортов и десятки вспомогательных судов[126] под командованием М.П. Саблина еще накануне начали спешную эвакуацию в Новороссийск с Андреевскими флагами на мачтах) были подняты немецкие штандарты. Изменить что-либо стало невозможно, поскольку соответствующее согласие на передачу флота под юрисдикцию союзников вынуждена была дать и Центральная Рада. С позиций вышеозначенного очевидным преувеличением выглядит утверждение, содержащееся в книге М. Шкильняка о том, что неудача похода П.Ф. Балбочана в Крым «привела нас к потере Черноморского флота, сосредоточенного в Севастополе под украинскими знаменами»[127].

И все же надо сказать, что в вихре событий весны 1918 г. в позиции Центральной Рады, ее руководства по вопросам, касающимся поисков варианта территориальных отношений с Крымом (о флоте, как показано выше, разговор особый), сохранялся тщательно выработанный ранее принципиальный подход.

Так, в подготовленный М.С. Грушевским в феврале-апреле цикл статей «На пороге Новой Украины» включен раздел «Новое деление Украины». Есть основание считать, что дата его подготовки относится к марту – началу апреля 1918 г.[128] Глава Центральной Рады счел необходимым объяснить принцип и предложения административного деления Украины, которые планировалось включить в проект Конституции УНР. Вместо губерний и уездов предлагалась качественно иная административная единица – земля: по площади меньше губерний, но больше уездов[129]. В предложенном варианте было намечено 30 земель (во многих случаях с сохранением исторических наименований), в который попала и материковая часть Таврической губернии.

Под названием «Запорожье» предполагалось объединить Мариупольский и Бердянский уезды (с центром в Бердянске), а в новообразование под названием «Новое Запорожье» предлагалось включить наряду с Херсонским уездом (без западной и северо-восточной части) третий уезд Северной Таврии – Днепровский (с центром в Херсоне)[130]. Кроме этнического принципа определенную роль тут, очевидно, играл и прагматически-организационный подход. Некоторое, хотя и не исчерпывающее, объяснение таится в замечании: «Как увидит читатель… к делению взята приблизительно та территория, на которой проводятся выборы в Украинское Учредительное Собрание; свободная воля населения решит потом присоединение или изъятие других сопредельных краев»[131] (в оригинале «країн», т. е. на русском языке – стран; однако здесь, очевидно, допущена техническая ошибка, повторяющаяся и в переизданиях).

Можно предположить и следующее. Неопределенность положения Украинской Народной Республики, продолжающиеся на ее границах территориальные подвижки, связанные с военными действиями и проблемами имплементации положений Брестского мира, как и потребность оперативного принятия Основного Закона государства, обусловили то обстоятельство, что в Конституции Украинской Народной Республики, принятой на последней сессии Центральной Рады 29 апреля 1918 г., границы УНР остались неочерченными. Авторы наиважнейшего документа ограничились короткой констатацией: «Территория УНР неделима, и без согласия Всенародного Собрания в ²/₃ голосов присутствующих членов не может произойти никакое изменение в границах Республики или в правогосударственных отношениях какой-либо территории к Республике»[132].

Косвенным подтверждением отсутствия в тот момент у лидеров Центральной Рады четких представлений как о территориальных границах Украины в целом, так и относительно Крыма в частности может служить и такой немаловажный факт. В Конституции УНР в качестве отдельного раздела «Национальные союзы» был включен полный текст Закона о национально-персональной автономии (принят Центральной Радой 9 января 1918 г.), в котором есть и упоминание «татарской нации». Она, как и другие национальные группы, проживающие в Украине (кроме великорусской, еврейской и польской, речь шла о белорусской, чешской, молдавской, немецкой, греческой и болгарской), могла рассчитывать на получение права на национально-персональную автономию[133]. Однако какая татарская общность имелась в виду – проживавшая в Крыму или за его пределами (впрочем, в значительной степени это касалось и немцев, греков, болгар) – остается неясным. Это может быть отнесено к несовершенствам документа.

То есть к моменту завершения своей руководящей миссии в Украине Центральная Рада, пройдя через череду изменявшихся представлений, так и не определилась в своих отношениях к Крыму.