Россия – Крым – Украина. Опыт взаимоотношений в годы революции и Гражданской войны

Буквально на следующий день, после выражения Советом Министров Украинской Державы решительных протестов против захвата австро-немецкими оккупантами судов Черноморского флота, в том числе в Одессе и Херсоне, присвоении иного ценного имущества, принадлежащего Украине, ее организациям и гражданам, было заслушано «заявление Гетмана об отправке им германскому послу письма, подтверждающего необходимость присоединения Крымского полуострова к Украине». Принятое решение гласило: «Всецело присоединяясь к высказанному Гетманом принципиальному взгляду, поручить отдельным министрам разработать данные, могущие служить подтверждением необходимости с точки зрения экономической [присоединения] Крыма к Украине»[139].

Как видно, об этническом принципе речь уже не шла. На передний план выдвигался экономический аргумент, под которым, скорее всего, подразумевалась территориальная сопряженность и удобства (выгоды) обоюдной или совместной хозяйственной деятельности, приводимой в результате к единому, а именно украинскому знаменателю.

Первые гетманские официальные дипломатические документы отразили недостаток профессионального опыта их создателей. Так, в упомянутом письме П.А. Скоропадского (оно датировано 10 мая) с прямолинейностью военного в первом же абзаце заявлялось: «Особое значение для возрождения Украины заключается в деле установления ее границ, особенно южной и таким образом овладения Крымом»[140](тут и далее в цитате подчеркнуто мною. – В.С.). И далее, не скрывая истинных намерений, не прикрывая их каким-либо дипломатическим флером, гетман разъяснял: «Присоединение Крыма имело бы то значение для Украинской Державы, что она была бы обеспечена продуктами первой необходимости, как соль, табак, вино и садовые плоды. Одного лишь табака получала Украина с Крыма ежегодно для переработки на сто миллионов рублей. Владение Крымом позволило бы также сохранить на Украине много денег, организовав новые и отстроив старые курорты. Кроме того, владея Южным берегом Крыма, Украина получила бы такие природные порты, как Севастополь и Феодосия (в оригинале – Теодосия. – В.С.). Без Крыма Украина была бы от Черного моря отделена, ибо она могла бы располагать только одним портом в Николаеве, ибо Одесса давно уже перегружена. Таким образом, Украина без Крыма стать сильным государством не могла бы и особенно с экономической стороны была бы несильной. Так натурально отрезанная от моря должна бы Украина обязательно увеличивать стремление захвата этого морского побережья, а вместе с тем появились бы и обостренные отношения с тем государством, которому было бы отдано управление Крымом»[141].

Из предложенных логических аргументов выдвигалось, по существу, два. Во-первых, Германия должна быть заинтересована в могущественной Украине как надежнейшем союзнике и потому должна с пониманием относиться к потребностям гетманского режима. И во-вторых, лидер Украинской Державы, опять-таки без всякого вуалирования, буквально раболепно упрашивал оккупационные власти решить поставленные вопросы в свою пользу. Примером дипломатических доказательств во втором аспекте может служить хотя бы такой пассаж документа: «С вопросом присоединения Крыма тесно связан вопрос о Черноморском флоте. С военной точки зрения не имеет этот флот никакой ценности для Германии через устаревший его тип, для Украины же лишение этого флота было бы болезненным ударом, который бы поразил чувства национальной гордости целого Украинского народа. Я считаю, что в этом вопросе, как и в деле создания украинской армии, интересы Украинской Державы отвечают намерениям и целям Немецкого Государства»[142]. То есть, чтобы не унизить национальной гордости украинцев, им можно было сбросить «с барского плеча» Германии вовсе непригодную для нее самой «вещь». Примечательно и другое – П. Скоропадский принял условия своего восшествия на престол, одним из которых было несогласие оккупантов на создание боеспособной украинской армии, а впоследствии и открытое противодействие инициативам гетмана в этой сфере. Как же можно было апеллировать к подобному аргументу?