Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834

Не добившись своей цели парламентским путем, валашские оппозиционеры стали искать помощи за рубежом. Во-первых, они попытались сыграть на соперничестве Александру Гики и Михая Стурдзы и предложили молдавскому господарю совместные действия, направленные на объединения княжеств под его скипетром. Стурдза с охотой откликнулся на это предложение, увидев в нем способ избавиться от надзора российских консулов[1146]. Кымпиняну также установил контакт с представителями польской эмиграции, чей лидер, Адам Чарторыйский, сохранил свой давний интерес к идее Балканской федерации, которую он теперь рассматривал как инструмент борьбы с Россией[1147]. Пример Чарторыйского заставил Кымпиняну и его сторонников мыслить масштабно, в результате чего они поставили перед собой цель «вернуть свободное и независимое отечество всем разрозненным частям их нации»[1148]. Лояльные России действия Порты в вопросе о «дополнительной статье» объясняют, почему его проект был по сути столь же антиосманским, сколь и антироссийским. Акт единства и независимости разрывал связи Валахии с Османской империей ввиду нарушения османским правительством «соглашения 1460 года»[1149]. Наконец, программа Кымпиняну была также и антиавстрийской, поскольку предполагала совместные действия с венграми в Трансильвании, что должно было создать связь между Валахией и польскими территориями к северу от Карпат в момент совместного восстания поляков и венгров против Российской империи.

В своем проекте Кымпиняну отверг многовековую практику валашских и молдавских элит, которые всегда стремились отстоять свою политическую автономию против поползновений одной из соседних империй посредством союза и сотрудничества с одной или двумя другими соседними державами. В отличие от этого традиционного подхода проект Кымпиняну был несовместим с жизненными интересами всех трех сопредельных империй и вместо этого делал ставку на Францию и Англию. Валашский оппозиционер и его сторонники тем самым делали ясный выбор между «Европой двух», состоявшей из Британской и Французской парламентских монархий, и «Европой трех», которая включала абсолютистские Австрию, Пруссию и Россию. Фактически единственным более или менее «традиционным» элементом стратегии Кымпиняну был его союз с польскими эмигрантами, который в некотором смысле продолжал тесные отношения молдавских элит с Речью Посполитой в раннемодерный период.

Чтобы заручиться поддержкой в реализации этих амбициозных планов, Кымпиняну в 1839 году отправился через Константинополь в Париж и Лондон. Там он был благосклонно принят Чарторыйским, бывшим и будущим французским премьер-министром Адольфом Тьером и британским министром иностранных дел лордом Пальмерстоном, однако не получил от них практической поддержки. Столь обескураживающий результат объясняется несколькими грубыми просчетами в международной составляющей программы лидера валашской оппозиции. В 1839 году, как и семью годами ранее, существованию Османской империи угрожал непокорный египетский паша Мухаммед-Али и первейший интерес Великобритании заключался в том, чтобы не допустить распада державы Османов. Этим объяснялось сдержанное отношение Форин Офиса к замыслам Кымпиняну, которые предполагали независимость Валахии от Порты. Не могла Пальмерстону понравиться и идея совместных румыно-венгерских действий в Трансильвании. С точки зрения Лондона, Австрия являлась важным противовесом России и следовала британской политике сохранения целостности Османской империи.

В свою очередь, Франция была все еще открыта идее раздела Османской империи и поддерживала Мухаммеда-Али в его конфликте с султаном, однако Кэ д’Орсэ ставил вопрос княжеств в зависимость от разрешения Восточного вопроса в целом. В отличие от некоторых своих агентов в Молдавии и Валахии в 1830–1840‐х годах французское Министерство иностранных дел в этот период явно не рассматривало валашских оппозиционеров как реальную силу, союз с которой стоил бы прямого столкновения с Россией из‐за формального протектората последней над княжествами. Наконец, несмотря на ревнивое отношение Австрии к позициям России в Молдавии и Валахии, Вена в целом сотрудничала с Петербургом в вопросе надзора за подрывными действиями и лицами. Почувствовав антиавстрийскую направленность связей Кымпиняну с польскими революционерами, австрийская полиция арестовала лидера валашской оппозиции в момент, когда тот возвращался в Валахию, и выдала его валашским властям[1150].