Читаем Россия на краю. Воображаемые географии и постсоветская идентичность полностью

Фильм Бодрова в большей степени, чем повесть Маканина, отмечен уважительным и даже сочувственным отношением к народной культуре и личным качествам чеченцев. С обоими русскими пленниками обращаются достойно. Жилин и Дина первыми открывают для себя возможность взаимопонимания, а не ненависти и насилия. Дина приносит Ване и Саше хлеб и воду. Как и у персонажа Толстого, имя и фамилию которого он носит, у Вани золотые руки. Он чинит сломанные часы Абдула, приведя этим в восторг Дину, а затем вырезает для Дины грубую деревянную фигурку птицы.

Операторская работа добавляет концепции компромисса сильное пространственное, географическое измерение, поддерживая идею, что жизнь – это намного больше, чем оружие, бомбы, ножи, солдаты и убийства. Действие фильма разворачивается на фоне потрясающих пейзажей пустынных гор, рек, пасущихся на лугах овец. Крестьянки сгребают сено и заставляют ослов его топтать, чтобы он стало мягким. Молодые женщины танцуют. Дом Абдула тщательно побелен и устлан коврами. Нам даже позволяют заглянуть в частную, семейную жизнь: одна из деревенских женщин советует Абдулу вступить в повторный брак, потому что Дине нужна мать. Этот короткий разговор побуждает Абдула уделять больше внимания своей юной дочери, и, поскольку он видит и ценит дружбу между Диной и Ваней, он сохраняет ему жизнь.

Важно отметить, что российская сторона первой обостряет напряженность. Первый обмен пленными не удался из-за недобросовестности российской стороны: командир приводит к месту встречи не того пленного. Даже после провала первой попытки Абдул не оставляет надежды на успех. Он велит Саше и Ване написать родителям, чтобы те повлияли на федеральные власти, склонив их начать обмен. В конце концов в фильме появляется мать Вани, которая встречается с федеральным комендантом и Абдулом. Когда федерал начинает настаивать на том, что от чеченцев ничего хорошего ждать нельзя и они будут только обманывать (а мы помним, что обманщиком был он сам во время первого обмена пленными), мать Вани бьет его своей сумочкой. У нее и у Абдула общая основа для взаимопонимания – любовь к своим детям, которую российские власти игнорируют.

Русское «Я» и чеченский «Другой» тесно связаны: комендант коррумпирован и коварен; он хуже многих чеченцев, преданных своим семьям и чеченской общине. Вопрос русской идентичности углубляется через характер сержанта Саши. Ваня и его мать – люди порядочные, дружелюбные, лояльные, а Саша весь состоит из наслоений лжи и обмана – даже его залихватские шуточки не способны скрыть внутреннюю пустоту. Его заметная роль в фильме заставляет серьезно задаться вопросом о том, кто такие русские. Начнем с того, что Саша выглядит остроумным, разудалым, упрямым и пьющим солдатом, который ничего не боится и ко всему относится без лишней серьезности. Когда Абдул велит Саше и Ване писать письма, выясняется, что Саша едва умеет писать – его письмо пестрит ошибками и кляксами. Когда его спрашивают о родителях, он рассказывает, что его мать – актриса, а отец – генерал и что они живут на Крайнем Севере (в «чисто русском» географическом пространстве, милом сердцу ультраконсерваторов). Когда этот персонаж слой за слоем раскрывается зрителю, оказывается, что все это ложь. Ваня видит Сашу насквозь, называет его психом. В конце концов Саша признается, что вырос в детском доме, так что, видимо, у него нет никого, кому он мог бы написать. Саша воевал на трех войнах и остался в живых, и лишь по чистой случайности он сражается на российской стороне: он не чувствует никакой верности чему-либо, кроме себя и своей свободы. В конечном счете выживает Ваня, хотя он и находится между двух огней – российско-чеченским конфликтом и внутрироссийским конфликтом между интересами федералов и собственной семьи. Он выживает не благодаря сильному национальному самосознанию, а потому что он, как и его мать, совестливый человек, который относится ко всем с искренним уважением. Вот подлинный универсализм, воплощенный в жизнь. Вопрос русской национальной идентичности кажется менее важным, чем общечеловеческие добродетели, честность и верность.

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная западная русистика / Contemporary Western Rusistika

Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст
Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия. Помещая советскую лагерную систему в широкий исторический, географический и культурный контекст, авторы этой книги представляют русскому читателю новый, сторонний взгляд на множество социальных, юридических, нравственных и иных явлений советской жизни, тем самым открывая новые горизонты для осмысления истории XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сборник статей

Альтернативные науки и научные теории / Зарубежная публицистика / Документальное
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Технологическое отставание России ко второй половине XIX века стало очевидным: максимально наглядно это было продемонстрировано ходом и итогами Крымской войны. В поисках вариантов быстрой модернизации оружейной промышленности – и армии в целом – власти империи обратились ко многим производителям современных образцов пехотного оружия, но ключевую роль в обновлении российской военной сферы сыграло сотрудничество с американскими производителями. Книга Джозефа Брэдли повествует о трудных, не всегда успешных, но в конечном счете продуктивных взаимоотношениях американских и российских оружейников и исторической роли, которую сыграло это партнерство.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джозеф Брэдли

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература / Публицистика / Семейные отношения, секс
Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука
100 знаменитых загадок истории
100 знаменитых загадок истории

Многовековая история человечества хранит множество загадок. Эта книга поможет читателю приоткрыть завесу над тайнами исторических событий и явлений различных эпох – от древнейших до наших дней, расскажет о судьбах многих легендарных личностей прошлого: царицы Савской и короля Макбета, Жанны д'Арк и Александра I, Екатерины Медичи и Наполеона, Ивана Грозного и Шекспира.Здесь вы найдете новые интересные версии о гибели Атлантиды и Всемирном потопе, призрачном золоте Эльдорадо и тайне Туринской плащаницы, двойниках Анастасии и Сталина, злой силе Распутина и Катынской трагедии, сыновьях Гитлера и обстоятельствах гибели «Курска», подлинных событиях 11 сентября 2001 года и о многом другом.Перевернув последнюю страницу книги, вы еще раз убедитесь в правоте слов английского историка и политика XIX века Томаса Маклея: «Кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего».

Илья Яковлевич Вагман , Инга Юрьевна Романенко , Мария Александровна Панкова , Ольга Александровна Кузьменко

Фантастика / Публицистика / Энциклопедии / Альтернативная история / Словари и Энциклопедии