Россия на распутье: Историко-публицистические статьи

Не менее важно провести резкую грань между стремлениями реформаторов и революционеров. Опыт, произведенный нашими политическими радикалами, оказался в данном случае очень прискорбным и унизительным. Разделяя многие посылки социалистов, горячо проповедуя непримиримую ненависть к существующей государственности, объявляя себя революционерами, «протягивая руку налево», политические радикалы не встретили, однако, сочувствия предполагаемых союзников, которые даже не хотели дождаться, чтобы им уготовили пути, а прямо стали ломать ограду и разбивать двери. Если бы они имели успех в своем предприятии, сомневаемся, чтобы от этого много выиграли их мирные друзья, тем более что в последнюю минуту последним пришлось отойти в сторону и ограничиться ролью наблюдателей завязавшегося боя. Людям, органически не расположенным к употреблению революционных средств, лучше так и считать себя реформаторами, а не революционерами, и искать союзников в центре политической позиции, а не налево от себя. На объем и подробности предстоящей реформы могут быть очень различные взгляды, и все-таки, пока не закрыты пути к ней, люди, желающие серьезных преобразований, а не проведения путем насилия социальных утопий, должны держаться вместе и бороться на два фронта, против крайних элементов направо и налево. Но, могут возразить на это, какие средства у русских конституционалистов, чтобы добиваться необходимых реформ, кроме революционного брожения и союза с партиями, которые могут перейти к революционным действиям? По-видимому, это убеждение, что только в союзе с людьми насилия можно повлиять на правительство, заставляет многих чистокровных конституционалистов искать коалиции с боевыми партиями. Нельзя, однако, избежать вопросов – не слишком ли дорого пришлось бы заплатить за такую комбинацию, даже если бы она состоялась? И как же быть, когда козырная карта сыграна и побита?

Дело, к счастью, в том, что партии конституционной реформы не зависят в своем существовании и успехе от боевых социалистов и радикалов. Существование и сила последних является, конечно, фактором, с которым нельзя не считаться, как нельзя было не считаться с ходом Японской войны. Грозящие революционные взрывы, терроризм, забастовки – все это проявления общественного неустройства, к которому не может быть равнодушно правительство и которых оно не в силах устранить одними пулеметами и жандармами. Из этого, однако, не более следует, чтобы была необходимость преклоняться перед Созоновыми, Каляевыми, Хрусталевыми и Шмидтами376, чем была бы необходимость дружить с адмиралом Того377. Сила русских конституционалистов не в этих противоестественных союзах, а во влиянии на общественное мнение. Против решительного и упорного суждения общества, давления общественного мнения правительство не в состоянии устоять при настоящих обстоятельствах, потому что теперь всякому очевидно, что усесться на штыках ему не удастся. Самим своим временным торжеством над революцией бюрократическое правительство обязано прежде всего общественному мнению, которое не поддержало революцию, как в свое время победа над террористами 80-х годов была прежде всего результатом поворота общественного мнения. Если бы, однако, наши теперешние правители в самом деле вообразили, что они могут обойтись без общественного доверия и вернуться к порядкам блаженной памяти Плеве и Сипягина378, то им очень скоро придется разочароваться. Ведь все эти вспышки хронической революции, которые на время как будто затихают, свидетельствуют о таком состоянии умов, о таком разочаровании в действующих учреждениях и правящих людях, что сотни тысяч людей готовы решиться на все, даже на политическое самоубийство. Из такого положения и настроения надо во что бы то ни стало найти выход и найти его скоро, а не мечтать о новом изгнании из страны гражданского чувства и стремлений к самоуправлению. Много уже упущено было моментов, когда представлялась возможность вывести страну на путь мирного совершенствования. Упущен был момент 1905 года, упущен момент в 1898 году, когда медленная и скромная работа земств была заподозрена как приступ к упразднению самодержавия; упущен 12 декабря 1904 года, когда не досказано было слово о народном представительстве, упущен 6 августа 1905 года, когда вместо законодательного органа была учреждена комиссия сведущих людей при Государственном совете. Неужели будет упущен [момент] предстоящего созвания Государственной думы, чтобы завершить и закрепить провозглашенное 17 октября?

Еще не поздно.

Россия на распутье