Россия на распутье: Историко-публицистические статьи

К счастью, ход истории не зависит от неистовых преувеличений фанатиков. Мир не классная комната, в которой послушные нации распределены в соответствии с произвольными стандартами немецких педагогов. Европа восхищена патриотическим выступлением испанских, тирольских и русских крестьян против тирании Наполеона. Существуют другие стандарты культуры, помимо навыков в исследованиях и склонности к систематической работе. Резня в Лувене429, отвратительная жестокость немцев в отношении к мирному населению – упомяну только одно или два ужасных события этих последних недель – пролили зловещий свет на истинный характер немецкой культуры двадцатого века. «По плодам их узнаете их»430, – сказал Господь; и высказывание, которое Он адресовал книжникам и фарисеям, действительно приложимо к защитникам нынешней немецкой цивилизации. Никто не собирается преуменьшать того вклада, который немецкий народ внес в дело европейского прогресса; но те, кто знал Германию на протяжении лет, последовавших за достижениями 1870 года, заметили с ужасом рост того надменного самомнения, которое греки называли ύβρις431. Хладнокровное варварство, защищаемое Бернгарди432, циничный взгляд на международные соглашения и торжественные обязательства немецкого канцлера433 – в этих делах проявляется дух, который едва ли можно определить как признак прогресса. Одним из последствий такого образа мыслей может стать ослепление его жертв. Этот симптом проявил себя в глупых и грубых ошибках немецкой дипломатии. Последователи Бисмарка оттолкнули от себя своих естественных союзников, таких как Италия и Румыния, и подтолкнули Англию к этой войне вопреки очевидным намерениям английских радикалов. Но немцы превратно поняли даже более важные вещи. Они пустились в авантюру в уверенности, что Англия будет охвачена гражданской войной и не сможет принять действенного участия в схватке; и они принуждены узнать кое-что из того, чему их не учили все их писатели, – что существует дух нации, оберегающий безопасность и величие Англии, дух, в чьей власти свести на нет все партийные различия и расовые споры. Точно так же они рассчитывали на неподготовленность России вследствие внутренних разногласий и административной слабости, не обращая внимания на любовь всех русских к России, на их преданность многострадальному великану, чья кровь пульсирует в их венах. Немцы ожидали, что столкнутся с необученными и медлительными войсками под командованием временщиков-интриганов и военных Гамлетов, чьим «родным цветом решимости» был «болезненный o’er с бледным оттенком мысли». Вместо этого они столкнулись с солдатами такого же типа, как те, которыми восхищался Фридрих Великий и Наполеон, во главе с командирами, достойными своих подчиненных. И за этими солдатами они обнаружили нацию. Осознали ли они теперь, какую силу они разбудили? Поняли ли они, что непоколебимая, неукротимая решимость, презирающая театральную позу, движет русскими войсками? Даже если бы русские генералы доказали свою посредственность, даже если бы предстояло множество печальных дней, нация не изменила бы своей истории. Она видела не одну захватническую армию, разгромленную в прежние времена. Татары и поляки, шведы Карла XII434, прусаки Фридриха Великого, Великая армия Наполеона были не менее грозными, чем кайзеровские войска, но задача порабощения единой России оказалась им не по плечу. Немцы рассчитывали на братоубийственную вражду между поляками и русскими, на чувство обиды евреев, на симпатии мусульман к Турции и т. д. Они вынуждены, хотя и с опозданием, понять, что евреи сплотились вокруг отчизны, что лучшие из них не могут поверить, что Россия будет по-прежнему отказывать им в справедливом и гуманном отношении, которое давно признано необходимым лидерами русской мысли. Еще более важно то, что немцы прочли обращение великого князя к полякам435 и вынуждены были услышать о том, как оно было воспринято в Польше, о восторженной поддержке, оказанной русскому делу. Даже если бы больше ничего не произошло в результате этого великого исторического потрясения, кроме восстановления дружеских отношений между русскими и их благородными родственниками поляками, то жертвы, которых требует этот кризис, не были бы слишком большой ценой за такой результат.

Но час испытания обнаружил и другое. Он обратился к лучшим чувствам и лучшим элементам русской нации. Он поразительным образом выявил основополагающую тенденцию российской политической жизни и сущность русской культуры, которые многие народы не могли воспринять из-за накипи на их поверхности. Россия уже выходит из тяжкого кризиса. По словам Манифеста 17/30 октября