Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики

В 1937 году произошло событие, вызвавшее резкий поворот в официальном отношении к исследованиям паранормальных явлений. Возможно, власти осознали, что это оружие может оказаться обоюдоострым, если кто-нибудь начнет использовать таинственные энергии во вред режиму. Как бы там ни было, практически все программы в этой области внезапно закрылись и оставались в глубокой заморозке около двадцати лет. В конце 1950-х годов некоторые исследования возобновились, а в начале 1960-х получили новый импульс, когда министр обороны России узнал об американских экспериментах по использованию телепатии в военных целях[89].

В 1960-х годах стал известен целый ряд паранормальных явлений, связанных с Ниной Кулагиной. Эта женщина обнаружила в себе способности к психокинезу – бесконтактному перемещению предметов с использованием ментальной энергии. Она могла заставить шарик для пинг-понга парить в воздухе, а часы или спичечный коробок – скользить по столу. Эти сеансы требовали от нее большого физического напряжения, вызывали потливость, головные боли и учащенный пульс. Ее много раз проверяли на предмет мошенничества, но так ничего и не обнаружили.

Биргит Мензель в статье об оккультных и эзотерических движениях в России пишет:

«Согласно марксистско-ленинской идеологии, гуманитарные науки определялись как часть естественных наук, и их границы проводились куда менее строго, чем на Западе; поэтому – как это ни парадоксально – в рамках советской академической системы изучались и поддерживались явления, исключенные из западной научной парадигмы. <…> Медицина, физика и парапсихология смешались и открыли новые области исследований. Все это, вместе с беспрецедентным оптимизмом в отношении покорения природы и космоса в условиях холодной войны, обусловило крайне парадоксальную связь между политикой, наукой, религией и оккультизмом»[90].

Одна российская женщина-экстрасенс сумела удачно встроиться в обе эпохи – и советскую, и постсоветскую. Это была Евгения Ювашевна Давиташвили (1949–2015), действовавшая под псевдонимом Джуна. В отличие от невзрачной Нины Кулагиной, Джуна была шикарной женщиной с сильной харизмой. Родившись в Краснодарском крае, рядом с Черным морем, в семье с ассирийскими корнями, она прославилась как целительница, астролог и ясновидящая. В советское время она лечила многих выдающихся людей, в том числе Леонида Брежнева и кинорежиссера Андрея Тарковского, и участвовала в официально разрешенных экспериментах по изучению паранормальных явлений. В посткоммунистической России она стала еще более знаменитой, но в 2001 году ее полностью сломила гибель сына. После этого Джуна жила затворницей вплоть до собственной смерти в 2015 году[91].

Эпоха Леонида Брежнева, который занимал пост лидера Советского Союза с 1964 по 1982 год, наложила новые ограничения на альтернативную духовную среду. Столкнувшись с опасностью тюремных сроков или принудительного лечения в психиатрических больницах, эти люди вновь замкнулись в себе, продолжая путь в одиночку или в составе тайных и полутайных групп. Типичной для той эпохи была судьба писателя Александра Солженицына (1918–2008). При Хрущеве он сумел опубликовать свой роман «Один день из жизни Ивана Денисовича» (1962), который произвел в Советском Союзе сенсацию, так как в нем разоблачались ужасы сталинской системы ГУЛАГа. Следующие три книги – «Раковый корпус» (1968), «Август 1914» (1971) и «Архипелаг ГУЛАГ» (1973) – Солженицыну пришлось издавать за границей, потому что в России наступили брежневские «заморозки». Власти были возмущены этими сочинениями, и в 1974 году писателя лишили советского гражданства и выслали из страны. Вместе с семьей Солженицын выехал через Германию и Швейцарию в Соединенные Штаты и поселился в Вермонте; там он прожил почти 20 лет и в 1994 году смог наконец вернуться в Россию.