Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики

Даже официальная литература предлагала некоторые лазейки – одной из них был жанр научной фантастики, как его называют в России. В советский период этот вид литературы развивался параллельно с реальными событиями в научном мире. В коммунистической риторике Россия представлялась как лидер нескончаемого победного марша науки, в котором передовым отрядом была космическая программа. Вот яркий пример того, как фантазия управляет реальностью: прообраз российской ракетной инженерии, благодаря которой в 1957 году был запущен «Спутник-1», а в 1961-м состоялся орбитальный полет Юрия Гагарина, появился еще на рубеже XIX – XX веков, в мечтах участников группы «космистов» – в частности Николая Федорова (1828–1903) и Константина Циолковского (1857–1935). Федоров лелеял извечную мечту о бессмертии, но пошел еще дальше и заявил, что должна существовать возможность воскрешать предков путем оживления их праха, что устранило бы необходимость в половом размножении. Он также предлагал вывести планету Земля с орбиты вокруг Солнца и использовать ее в качестве космического корабля для исследования Вселенной. Некоторые идеи Федорова, особенно касающиеся социальной сферы, впечатляли Достоевского и Соловьева; однако его ученику Циолковскому досталась задача соединить дальновидность с практичностью. В юности Циолковского увлекали произведения Жюля Верна, особенно роман о космических путешествиях «De la Terre a la Lune» («С земли на Луну»), впервые опубликованный в 1865 году. Циолковский стал блестящим математиком и физиком, а его расчеты и эксперименты в области аэродинамики помогли заложить основы советской космической программы. К теме космистов мы вернемся в одной из следующих глав.

Эти достижения вдохновляли писателей-фантастов; в их числе был врач-новатор, философ и революционер Александр Богданов (1873–1928), который играл ведущую роль в коммунистическом движении и до революции, и после нее, хотя и ссорился с Лениным по вопросам доктрины. Из его литературных произведений наиболее известен роман 1908 года «Красная звезда», в котором автор описывает цивилизацию на планете Марс в соответствии со своими представлениями о коммунистической утопии. Общество характеризуется подчинением индивида коллективу. Все одеваются в одну и ту же стандартную одежду, и внешние различия между мужчинами и женщинами сведены к минимуму, так что рассказчику трудно уловить разницу. В этой работе мало – или вообще ничего нет – такого, что можно считать духовным. В отличие от Богданова, другие писатели-фантасты обнаружили, что можно исследовать оккультные и мистические темы, представляя их как еще не изученную наукой часть реальности. Пример такого подхода мы находим в произведениях Ивана Ефремова (1908–1972), палеонтолога и пионера в изучении окаменелостей, который сделал успешную карьеру писателя-фантаста. Например, глубокие метафизические и духовные проблемы исследуются в его замечательном романе «Лезвие бритвы» (1963). Тон книги задается в прологе: «И в человеческом существовании незаметные совпадения, давно наметившиеся сцепления обстоятельств, тонкие нити, соединяющие те или другие случайности, вырастают в накрепко спаянную логическую цепь, влекущую за собой попавшие в ее орбиту человеческие жизни. Мы, не зная достаточно глубоко причинную связь, не понимая истинных мотивов, называем это судьбой»[197]. Красной нитью через все повествование проходит тема красоты, отраженная и в названии книги: выражение «лезвие бритвы» звучит во время дискуссии главного героя, доктора Ивана Гирина, с посетителями художественной галереи. В тексте поднимаются фундаментальные вопросы о природе красоты. Верно ли, что она существует только в глазах смотрящего? Создается ли она художником – или существует в мире как объективная реальность? Гирин полагает, что красота объективна: «Нетрудно, зная материалистическую диалектику, увидеть, что красота – это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления, всякой вещи, которую видели еще древние греки и назвали аристон – наилучшим, считая синонимом этого слова меру, точнее – чувство меры. Я представляю себе эту меру чем-то крайне тонким – лезвием бритвы, потому что найти ее, осуществить, соблюсти нередко так же трудно, как пройти по лезвию бритвы, почти не видимому из-за чрезвычайной остроты»[198].

В параллельной сюжетной линии этой книги группа итальянцев во главе с художником Чезаре отправляется в Южную Африку на поиски алмазов. Они нанимают яхту и отправляются нырять у побережья. Вместо бриллиантов они находят таинственную корону с драгоценными камнями, которая когда-то принадлежала Александру Македонскому. Оказывается, этот артефакт загадочным образом воздействует на память своего владельца. Бывшая королева красоты, а ныне актриса из группы Чезаре, надевает корону, но затем спотыкается и роняет ее обратно в воду.