Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики

Как и в случае литераторов, отдельные художники ухитрялись бросить вызов советскому культурному истеблишменту. Одним из ярких примеров был Константин Васильев (1942–1976). Он родился в маленьком городке Майкоп, недалеко от северо-восточного побережья Черного моря, во время немецкой оккупации; очевидно, этот опыт не привил ему антинемецких взглядов. Напротив, Константин стал увлекаться тевтонскими символами и позже показал это в своем творчестве. Он начал рисовать еще в детстве, и его отправили получать престижное художественное образование в Москве и Казани. После экспериментов с сюрреализмом и абстрактным экспрессионизмом, а также психологического кризиса, Васильев, еще не достигнув тридцати лет, начал писать картины на героические и мифологические темы. Опорой ему служило увлечение книгами Фридриха Ницше, операми Рихарда Вагнера и миром тевтонской, скандинавской и славянской мифологии. Картины Васильева отличаются смелым, в высшей степени захватывающим стилем и большой технической виртуозностью; они во многом напоминают героический эгрегор. Некоторые работы прославляют стойкость российского народа во Второй мировой войне, однако в его любимом стиле кроется нечто большее, чем просто оттенок пугающего монументализма, ассоциирующегося с искусством Третьего рейха. «Художник, – писал Васильев, – испытывает наслаждение пропорциональностью частей, удовольствие от правильных пропорций, неудовольствие от непропорциональности… Человек науки выражает законы природы числами, а художник созерцает их, делая их объектом своего творчества. Вот естественный порядок. Вот красота»[206].

Должно быть, Васильев озадачивал руководителей культуры. Он придерживался излюбленного реалистического стиля и прославлял русские военные победы в войне, но кем были эти валькирии, эти скандинавские и славянские боги, эти герои – убийцы драконов, эти воины в крылатых шлемах, и что за странную потустороннюю ауру излучали картины? Он не вписывался в культурную ортодоксию, и некоторые утверждают, что его загадочная смерть в 1976 году на самом деле была убийством. Известно только, что однажды он и его друг направлялись на выставку, но так до нее и не дошли. Позже их тела были обнаружены возле железнодорожных путей; предположительно, их сбил поезд, но как это могло произойти, остается неясным.

При жизни Васильев был почти неизвестен, но быстро приобрел замечательную посмертную славу, хотя это все еще была советская эпоха. В сентябре 1977 года в Казанском молодежном центре состоялась выставка его работ; на нее, как и на последующие выставки в Москве, приходило множество посетителей. Затем, в 1978 году, вышел в прокат документальный фильм «Васильев из Васильева» режиссера Леонида Кристи. Сегодня его творчеству посвящена одна галерея в Москве, и одна – в Казани, а бывший дом Васильева в одноименной деревне стал небольшим музеем.

Не только Васильев романтически воспевал в своем творчестве русские народные традиции, древних славянских богов и легенды. Подобный дух пронизывает творчество Андрея Клименко (г. р. 1956), известного на Западе под псевдонимом Andriko WenSix. Его работы – это гимн красоте, героизму, волшебству и тайнам Древней Руси. В них представлены эпические сцены из истории скифов и варягов, мифические существа, гиперборейские пейзажи и множество славянских богов и богинь. Работа Клименко получила широкое признание как внутри России, так и за рубежом. Он 12 лет прожил в Соединенных Штатах и написал там ряд нарочито гротескных пародий в стиле сюрреализма и постмодернизма; несмотря ни на что, эти картины продавались за большие суммы денег[207].

Плодовитым представителем течения, которое можно было бы назвать народным романтизмом, является Александр Угланов (г. р. 1960), которого я уже упоминал в связи с его серией «Гипербореи». Мы познакомились, когда я работал над предыдущей книгой «За северным ветром». Угланов создал замечательную серию гиперборейских картин, посвятил еще одну серию легенде об Атлантиде, и написал множество работ, относящихся к славянской мифологии.