Россия в шубе. Русский мех. История, национальная идентичность и культурный статус

Истребление этих опасных хищников велось во всякое время года самыми различными способами, такими как: групповая облавная охота (облава) с ружьем, охота со стаей гончих, верховая охота, охота на логовах с окладными флажками, охота по-псковски (волка гонят на лаз), охота с поросенком или собакой, с беркутами, охота скрадом, засадой у привады, капканами, самоловами и другими ловушками, разорение гнезд весной (выемка волчат из логова), травля ядохимикатами и так далее. В послевоенное время получила распространение охота с воздуха и на аэросанях[720]. «Идет охота на волков, идет охота / На серых хищников – матерых и щенков», – пел Владимир Высоцкий (1968). Добыча волчат-сеголетков на логове была одним из наиболее результативных способов охоты[721].

В волчий промысел было вовлечено большое число первоклассных охотников. За одну только весну охотник С. А. Анисимов из Чувашии добыл 40 волков, охотник Ф. И. Королев из Ростовской области – 30 волков; охотник И. И. Скориков из Краснодарского края истребил 218 волков за 5 лет; егерь-волчатник С. И. Тимофеев из Киевской области за 26 лет истребил тысячу волков[722].

Для стимулирования промысла были развернуты региональные соревнования по добыче, учреждены специальные медали, натуральные и денежные государственные премии; победители получали право участия в Выставке достижений народного хозяйства СССР. Премиальный фонд был довольно солидным. Так, в экономически тяжелый 1921 год в некоторых регионах за каждого убитого волка охотник получал пуд хлеба. Позднее за волчицу выдавали 25 рублей (либо овцу), за взрослого волка – 15 рублей, за волчонка – 10 рублей; за уничтожение гнезда из волчицы и трех волчат выдавали овцу и двух ягнят (1934); впоследствии премии были еще увеличены. В военное время премия составляла 300 рублей. Рекомендовалось вовлекать в капканный и петлевой отлов женщин, молодежь и стариков, вести вербовку новых охотников из числа женщин-колхозниц и подростков, обучать их технике промысла (1941). В 1954 году премии были повышены до 500 рублей[723].

В довоенное время среднегодовая добыча волка колебалась в пределах 28–30 тысяч штук (во время войны вынужденно сократилась вдвое-втрое); а в послевоенные годы выросла до 50 тысяч штук в год и более, на пике борьбы доходя до 62,4 тысячи (1946)[724].

Продукцией промысла были чучела и ковры, воротники, дохи, тулупы и дорожные шубы, спальные мешки, меховая обувь и головные уборы. Шкуры использовались чаще всего в натуральном виде, особенно полярные и сибирские голубые и темно-голубые с шелковистым и особо пышным густым и высоким мехом; они ценились выше прочих. Остальные, то есть серо-бурые сибирские, европейские с грубым рыжевато-серым или серо-бурым мехом, казахские и кавказские, со светло-серым, рыжевато-серым, желтоватым мехом редким и грубым, и серо-песочные среднеазиатские облагораживали по следующему принципу: шкуры с большой желтизной – окрашиванием в коричневый, со слабой желтизной или серые – в темно-голубой.

Главным зарубежным потребителем меха «советского» волка были США. Среднегодовой экспорт шкуры волка в довоенное время – 19–20 тысяч штук; во время войны он не прекращался, снизившись совсем незначительно. На послевоенное время приходится пик добычи – 27,3 тысячи штук (1948). В 1950-х годах, с приходом в Америку и Европу моды на коротковолосый мех норки, объемы волчьего экспорта понизились до среднегодового значения в 6 тысяч штук; цены упали с 46 американских долларов за шкуру самого лучшего полярного волка, до 6,6 доллара, а позднее и менее. В 1956 году экспорт волка почти прекратился[725].

Для СССР мода на норку пока еще не была особенно актуальна, и длинноволосый мех хорошо встраивался в послевоенную моду, особенно конца 1960-х – 1970-х годов. Наряды из псовых – песца, лисицы, енотовидной собаки, волка и собаки, имитированной под волка, – весьма популярны: вспомним гарнитур из огненно-красной лисы героини Любови Орловой в «Скворце и Лире» Г. Александрова (1974), модные шапочки главных героинь Нади и Гали в «Иронии судьбы, или С легким паром!» Э. Рязанова (1975), «сладкой женщины» Анны из одноименного фильма В. Фетина (1976), эффектный белоснежный total look волшебницы Алены Саниной из «Чародеев» К. Бромберга (1982) и другие. Не менее показательны парадные костюмы спортсменов сборной СССР, представленные на белых Олимпиадах в Инсбруке (1976) и в Лейк-Плэсиде (1980).