Россия в Центральной Азии. Бухарский эмират и Хивинское ханство при власти императоров и большевиков. 1865–1924

Получение согласия эмира на подписание нового соглашения оказалось не простой формальностью. Интересы Абул-Ахада на переговорах с Чарыковым представлял Астанакул-инак, который только что стал закятчи-каланом и, кроме того, был внуком кушбеги. Он прямо заявил: «Заключение нового соглашения очень расстраивает эмира. Разговоры о строительстве телеграфа в Бухаре продолжались три года, и в конце концов покойный отец Его Высокостепенство был вынужден, почти насильно, принять предложенное ему соглашение по этому вопросу, которому настойчиво сопротивлялись его подданные. Покойный эмир заключил также соглашение относительно строительства железной дороги, проходящей по территории Бухары. Но этот вопрос решился благополучно, к всеобщему удовлетворению… Эмир надеялся, что после этого никаких новых требований к нему не возникнет. Но теперь возник тяжелый и сложный вопрос о поселениях. Более того, не последуют ли за этим новые соглашения? Если люди узнают, что эмир заключил очередное соглашение, его власть в глазах подданных в конце концов пошатнется, а его сговорчивость, проистекающая из дружеского расположения к русским, будет интерпретироваться его народом как доказательство его беспомощности и полного подчинения». Чарыков холодно ответил, что предлагаемое соглашение просто развивает определенные положения договора 1873 года и соглашения о железной дороге 1885-го. Он настаивал, что для России единственная цель подписания этого соглашения состоит в том, чтобы, действуя в дружеском согласии с эмиром и его правительством, избежать возможных проблем в будущем. Ответ Абдул-Ахада показал, что новый эмир ничем не отличается от своего покойного отца в стремлении извлечь выгоду из желания России поддержать его власть над подданными. Он повторил Чарыкову все аргументы, которые перед этим использовал Астанакул, и добавил: «У меня есть друзья, но много и врагов. Здесь есть муллы и другие люди, которые не расположены ко мне. Мои подданные не поймут моего согласия. Они истолкуют его во вред моей власти. Я один. Что мне делать?»

Чарыкова не тронула эта мольба, он повторил уверения, которые за день до этого давал Астанакулу, и напомнил эмиру, что тот уже получил доказательства симпатии и дружеских намерений императора и генерал-губернатора. Столкнувшись с настойчивостью России, Бухаре снова не оставалось ничего, кроме как капитулировать. 23 июня Чарыков и Астанакул-инак поставили свои подписи под протоколом, в котором значился дословный текст из проекта Министерства иностранных дел. Как и в случае соглашения о железной дороге, Абдул-Ахад попросил не предавать соглашение гласности, чтобы избежать проблем с подданными. 30 июня в политическом агентстве многие русские, включая достаточно большое число крупных фирм, получили наделы на территории поселений в Чарджоу и Новой Бухаре.

Протокол, который был ратифицирован Александром III 28 августа 1888 года, предполагал, что два существующих русских поселения, равно как и любые другие, которые могут потребоваться в будущем, должны иметь четкие границы и быть поделены на участки по соглашению между генерал-губернатором и эмиром. Помимо этого генерал-губернатор и эмир должны разработать подробные правила по поводу планировки улиц, строительных норм, снабжения водой, полиции, гигиены и налогов на недвижимость, необходимые для оплаты муниципальных услуг. Для приобретения земли в этих поселениях как русскими, так и бухарцами требовалось одобрение политического агента и бухарских властей. Были установлены ограничения по размеру для индивидуальных владений, а выдача разрешений на строительство входила в обязанности политического агента.