Россия в XVIII столетии: общество и память

Все сказанное не означает, что Полтавская битва полностью исчезла из официального патриотического дискурса или со страниц школьных учебников. Известная детская писательница и педагог Александра Ишимова в своей «Истории России в рассказах для детей» (1837) посвятила Полтаве целую главу. «Петр сражался за счастье народа своего, – писала она, – за все вновь созданное им царство, которое должно было уничтожиться вместе с торжеством Карла; Карл защищал громкую славу свою, свое название героя и своих несчастных воинов, которых ожидала неминуемая погибель в стране врагов-победителей. В этот знаменитый день нельзя было решить, который из двух государей был неустрашимее. Тысячи пуль летали около них обоих, не пугая ни одного. <…> Эта победа почитается знаменитейшей в истории Петра. Утвердив за Россией места, завоеванные ею у Швеции, и в них – новый порт и новую столицу ее, она доставила русским то, что было главной целью жизни Петра: соединение их с образованными европейцами».[394] Стоит отметить, что в советское время столь уважительные характеристики шведского короля со страниц школьных учебников исчезли.

Колоссальные усилия по восстановлению памяти о Полтавской битве были предприняты в 1909 г. во время празднования ее 200-летнего юбилея, который, вероятно, должен был отчасти оттенить недавнее поражение в русско-японской войне. Николай II прибыл в Полтаву, где на протяжении нескольких дней происходили празднества, включавшие военный парад, церковные службы, преподнесение царю хлеба и соли и другие мероприятия с участием делегаций от разных сословий. Русские газеты этого времени, к примеру, сообщали, что «Московская управа получила предложение приобрести серебряный ковш, из которого пил Петр Великий, серебряную картину, изображающую пир после Полтавской битвы и серебряный поднос, на котором были принесены Петру ключи от крепости Орехов. За эти реликвии владелец желает получить 6000 руб.» и «На днях выезжает в Полтаву известный баталист, художник Мазуровский,[395] со специальной целью зарисовать этюды местностей, где произошел знаменитый бой. Мазуровский готовит большое полотно «Полтавский бой» для военно-исторического музея». Интересно, что за две недели до празднования российский император с семьей посетили Швецию. 15 июня царская яхта прибыла в Стокгольм, где была встречена фейерверком. В этот же день из Петербурга в Полтаву на празднование отправилось большое подразделение полиции.[396]

Тридцать лет спустя газета «Большевик Полтавщины» перепечатала статью В. Г. Короленко «Полтавские празднества», написанную в 1909 г., накануне визита царя в Полтаву. Автор предлагал совершенно иной взгляд на приближающийся праздник. Многие горожане, утверждал он, «спрашивают с невольной тревогой: что подарят им и русскому народу эти уже близкие дни: репрессии? тюрьмы? административные высылки? быть может погром? <…> В эти дни, когда тысячи людей, по официальным полномочиям, сойдутся на полях, облитых русскою и шведскою кровью, – в воображении невольно встает величаво-суровый образ Петра. И если бы, окруженная тенями своих сподвижников, эта великая тень действительно посетила эти места, – какое странное зрелище представилось бы их бесплотному взору: их праздник захвачен людьми прошлого, духовными детьми изуверов, проклинавших начало великих реформ, которые создали то, что мы называем русской нацией… А где же духовные дети реформы?.. Они в каторгах, в тюрьмах, в ссылке, по северным окраинам. В лучшем случае – под строжайшим наблюдением явной и тайно полиции… Петровские реформы и Полтавская победа… Политический застой и позор тяжких поражений на полях Манчжурии… Вот, что лицом к лицу встречается на расстоянии двух веков на полях Полтавской битвы…».[397]

Короленко не случайно вспоминал о недавнем поражении в войне с Японией: празднования 1909 г. имели очевидные патриотические коннотации и должны были способствовать возрождению национальной гордости. Эта сторона памяти о Полтавской битве заслуживает особого внимания. В 1854 г. П. Я. Чаадаев в своей «Выписке из письма неизвестного неизвестной» писал, имея в виду легенду о Петре I, пившем на Полтавском поле за учителей-шведов: «Когда нам случалось нечаянно одерживать над нею /Европой – А. К./ верх, как это было с Петром Великим, мы говорили: этой победой мы обязаны вам, господа». И далее: «…давайте мне любить мое отечество по образцу Петра Великого, Екатерины и Александра. Я верю, недалеко то время, когда, может быть, признают, что этот патриотизм не хуже всякого другого».[398]