Россия. XX век начинается…

Нестеров, в совершенстве владея техникой пилотирования «ньюпором с ложкой», точно вычислил и изобразил на схеме, на какой высоте будет выполнять «петлю», сколько сотен метров должен пикировать самолёт, чтобы развить достаточную скорость, когда выключить и когда вновь включить мотор, каков получится диаметр замкнутой кривой. По всем этим вопросам Нестеров консультировался с профессором Н.Е. Жуковским. 27 августа 1913 года его «Ньюпор Nie.IV» поднялся в небо. Набрав высоту 800—1000 м, лётчик, как явствует из рапорта начальства, выключил мотор и начал пикировать. На высоте около 600 м двигатель был включен, и самолёт, послушный уверенным рукам пилота, устремился вертикально вверх, потом на спину, описал петлю и пошел в пике. Мотор снова выключился, самолёт выпрямился и плавной, красивой спиралью благополучно приземлился[454].

Киевское воздухоплавательное общество 10 февраля 1914 года высоко оценило научное обоснование вопроса о глубоких кренах и за осуществленную «мертвую петлю», присудив Нестерову Золотую медаль. Киевская городская дума вручила отважному лётчику Золотой памятный жетон, с которым тот никогда не расставался. Великий князь Александр Михайлович вскоре лично приехал в Киев, чтобы вручить русскому мастеру пилотажа орден Святой Анны 3-й степени. Сам самодержец всероссийский никак не отметил выдающиеся заслуги Нестерова. Бытовала даже легенда о том, что царь проронил фразу о его «вредном хулиганстве», выслушав доклад. Об отношении самодержавного монарха к открытию и подвигу Нестерова говорит награда, которой был удостоен выдающийся русский лётчик. По статуту ему полагался орден Святого Владимира Равноапостольного с мечами 4-й степени.

Уже 4 сентября 1913 года Нестеров сделал подробное описание техники выполнения «мертвой петли» с чертежом в парижской газете Le Manit, и талантливый лётчик-испытатель фирмы «Блерио» Адольф Пегу смог повторить выдающееся достижение русского авиатора. Это случилось через 12 дней. «К сожалению, – писал Пегу, – мои дальнейшие фигурные полеты были запрещены французским правительством. Тогда я отправился в Англию, где и приступил к совершению “мертвых петель”. Так началась моя карьера “петлиста”». В мае 1914 года он демонстрировал фигурные полеты в Петербурге и Москве. Иногда за день он совершал до пятидесяти «мертвых петель», в том числе пятнадцать подряд – «мельницей»[455].

Очевидец так описывал ажиотаж, происходивший на Ходынском аэродроме: «Знаменитый Пегу, впервые в мире сделавший мертвую петлю, должен был продемонстрировать перед москвичами свое удивительное искусство. Никто не знал, что на самом деле первую мертвую петлю сделал замечательный русский лётчик Нестеров… На верхней стороне крыла кувыркающегося в небе самолёта большими буквами было написано “Пегу”. Каждый раз, когда самолёт переворачивался вверх колесами, публика видела ярко освещенные солнцем большие черные буквы на желтом фоне: Пегу… Пегу… Пегу…»[456] К слову, выполнение вертикальных пилотажных фигур было законодательно запрещено и в России: они разрешались только Нестерову и Пегу как пионерам «небесной акробатики».

Во Франции журналисты немедленно окрестили Пегу отцом «мертвой петли». Но тот сам не поддержал своих горячих поклонников. В лекции в московском Политехническом музее он заявил, что в действительности «вычертил» в воздухе в вертикальной плоскости растянутую букву S, что это в правильном смысле не было петлей, и тем самым признал приоритет русского лётчика[457].

Имя штабс-капитана П.Н. Нестерова вошло в историю не только потому, что он был одним из основоположников высшего пилотажа. Он первым начал разрабатывать тактические приемы воздушного боя. Самым надежным способом борьбы с летательными аппаратами противника он считал умение лётчика при помощи «энергичных воздушных эволюций» заставить неприятельский самолёт прекратить полет и принудить его к посадке на своей территории. Осенью 1913 года, участвуя вместе со своим отрядом в маневрах Киевского военного округа, он практически подтвердил свою мысль. В отчете отмечен факт, когда «при попытке самолёта условного противника произвести разведку навстречу ему вылетел штабс-капитан Нестеров. Используя преимущество в скорости и искусно маневрируя вокруг “фармана”, он вынудил его лётчика отказаться от продолжения разведки»[458].