Россия. XX век начинается…

С началом позиционной войны на Западном фронте кавалерия утеряла свое значение как средство прорыва оборудованных инженерными сооружениями пехотных позиций. Для этого требовались бронированные машины. Первым шагом стали бронеавтомобили, или, по французской терминологии, которая была общепринятой в штабах Антанты, бронированные машины – les véhicules blindés. Их достоинством была относительная дешевизна, так как они могли создаваться на колесной базе легковых автомобилей и коммерческих грузовиков.

Идею бронеавтомобиля запатентовал в 1896 году американский механик И.Д. Пеннингтон. Патент использовал в конце 2-й Англо-бурской войны английский инженер Ф.Р. Симмс, который воплотил ее в металле в 1902 году и представил прототип Министерству по делам колоний. Но к этому времени независимый Трансвааль и Оранжевая республика доживали последние дни, и буры во главе с генералом Деветом перешли повсеместно к партизанским действиям. Применять против них такие машины было невозможно в силу отсутствия линии фронта.

В России, наоборот, в таком маневренном средстве ведения войны был заинтересован Генеральный штаб. В ходе осады японцами Порт-Артура в 1904 году обнаружилась острая необходимость в бронированных автомашинах с пулеметным вооружением как средство поддержки пехоты и связи с фортами крепости. Подъесаул князь М.А. Накашидзе сформулировал требования к такой бронемашине и разработал проект независимо от своих заморских предшественников. Правда, в Российской империи не было ни автомобильной, ни моторостроительной промышленности, но существовало Российское автомобильное общество.

Оно было создано 12 декабря 1904 года по личной инициативе и на деньги великого князя Михаила Александровича. Николай II согласился с ним, что эта мера весьма своевременна. Однако председателем РАО в пику нелюбимому брату царь назначил генерал-майора В.М. Безобразова, которого сменил граф В.В. Гудович, а затем – князь А.Д. Оболенский. О двигателях внутреннего сгорания все они имели такое же представление, как об устройстве русской печи. Взаимная неприязнь родных братьев Николая II и Михаила Александровича привела к тому, что дальше назначения начальников комитетов развитие российского автомобилестроения не продвинулось – выделенные казенные средства аккуратно тратились на покупку иностранных лимузинов для многочисленного семейства императора. Николай II имел в личном гараже столько же автомобилей, сколько все сановные чиновники необъятной империи, вместе взятые[534]. Во всей России они исчислялись десятками, тогда как в США по дорогам колесило более 20 тысяч автомобилей. Великому князю Михаилу Александровичу, чтобы не допустить полного крушения планов моторизации России, пришлось отказаться от руководства РАО.

И сразу в царской резиденции в Ливадии 10 октября 1909 года флигель-адъютант В.В. Свечин был любезно принят Николаем II и выслушан после обильного обеда. Доклад касался автомобильных дел в Российской империи и за границей. «Царь подробно обо всем расспрашивал, уточнял детали и одобрил деятельность автомотоклубов и обществ России, всемилостиво обещав свое содействие»[535].

Спустя неделю Российскому автомобильному обществу был пожалован титул «Императорское», что значительно повышало его статус и возможности для практической деятельности. Президентом стал министр императорского двора и уделов генерал-адъютант барон В.Б. Фредерикс, суеверно боявшийся автомобилей и всегда предпочитавший им конный экипаж. Так самодержец всероссийский, исходя только из личных пристрастий, запросто и, главное, весьма плодотворно решал проблемы модернизации империи!

Великий князь Михаил Александрович на правах чемпиона Гран-при в Монако обратился к французским единомышленникам. Заказ был выполнен фирмой «Шарон-Жирардо и Вуа» – Sharon-Girardot et Voie. В 1906 году опытная серия из 12 бронеавтомобилей, известных как «Накашидзе—Шаррон», была отправлена в Петербург. По пути германская таможенная полиция реквизировала два экземпляра для изучения. Эти машины имели полное бронирование и пулеметное вооружение во вращающейся башне с круговым сектором обстрела. Правда, французская сталь оказалась хрупкой, а на колесах еще сохранялись дутые шины.

Однако этот опыт позволил в начале мировой войны создать броневые подразделения путем инициативного бронирования автомобильного парка. Такими были бронеавтомобили «Руссобалт» с тремя пулеметами «максим» в прорезях на бортах и «Маннесманн-Мулаг» с 47-мм пушкой «гочкис» на открытой бортовой платформе. Они, в отличие от авиаотрядов, хорошо себя проявили в Восточно-прусской операции в 1914 году[536]. Этому способствовала развитая дорожная сеть, наличие складов ГСМ, в том числе на фольварках, и коммерческих заправочных станций.