Россия. XX век начинается…

Для организации работ по созданию германского танка 13 ноября 1916 года была создана комиссия при VII Транспортном отделе Общего управления Военного министерства, или A7V. По примеру графа Цеппелина, собравшего весь цвет авиационной конструкторской мысли для создания тяжелых бомбардировщиков, в комиссию вошли ведущие инженеры автомобилестроительных компаний Г. Вильгельм, К. Шипперт и директор концерна NAG/AEG К. Юнг. Руководителем назначили главного инженера Опытного отдела Инспекции автомобильных войск капитана Йозефа Фольмера. В разработке ходовой части участвовал представитель американской фирмы «Холт» X. Стейнер.

Танк A7V массой 20 тонн имел коробчатый корпус с небольшими площадками в передней и задней части, а также передней рамой для преодоления рвов. Вооружение состояло из 57-мм пушки в носовой установке и шести 7,92-мм пулеметов MG-08 «Шпандау» в амбразурах. Экипаж состоял из 18 человек.

Двигательная установка танка состояла из двух моторов мощностью 100 л.с. с приводом на отдельную гусеницу. Охлаждение моторов осуществлялось за счет двух трубчатых радиаторов, которые ставились у передней и задней стенок капота, с обдувом четырех вентиляторов.

Выхлопные трубы выводились наружу через глушители. Соответственно, привод и управление каждой гусеницей составляли отдельный агрегат, который включал главный фрикцион, конические передачи переднего и заднего хода, колодочные тормоза, которые использовались для поворота танка, а также трехскоростную коробку передач тракторного типа со скользящими шестернями, обеспечивавшую скорость 3, 6,5 и 12 км/ч.

Танк мог уверенно передвигаться по рыхлому грунту, но только по ровному месту, без бугров, глубоких воронок и ям, поскольку при боковом крене он легко опрокидывался. При переходе через проволочные заграждения колючая проволока очень часто затягивалась под траки и запутывалась в них, что перегружало сцепления и выводило их из строя.

Управление германским танком было и более легким и продуманным, нежели на английских машинах, вплоть до танка Мk.V, а главное – требовало усилий одного лишь водителя. Расположение командира и водителя в рубке над корпусом также давало им определенные преимущества, поскольку сидели они высоко и имели неплохой обзор[551].

В инструкции Генерального штаба рейхсвера о взаимодействии танков с пехотой указывалось, что танки и пехота должны продвигаться вперед независимо друг от друга. При этом пехота не должна была подходить к танкам ближе чем на 200 шагов, так как считалось, что это опасно из-за артиллерийского огня, который будет сразу же открыт по новым машинам.

Впервые германские танки вступили в бой 21 марта 1918 года неподалеку от местечка Сент-Кантен, где в первый раз их в 1916 году применили англичане. Это была скорее психологическая атака. Германское командование дезориентировало солдат противника, пустив вперед пять трофейных английских танков Мk.IV в стандартной окраске. Солдаты союзников прекратили огонь, считая это маневром своих бронемашин. Тогда вслед за ними появились огромные «вагоны», изрыгающие пулеметный огонь, повергший солдат в бегство.

Впоследствии германские танки участвовали во многих боях, и зачастую одно их появление вызывало панику среди английских солдат Антанты. Но действовали они мелкими группами, что не давало значительного эффекта. Выяснилось, что размеры танка А7V, и в особенности его высота, превращают его в хорошую мишень, а неважная проходимость затрудняет использование[552].

Как показал боевой опыт, обилие вооружения при недостаточной подготовке экипажей мешало его использовать и только затрудняло работу танкистов. Но даже таких танков к сентябрю 1918 года рейхсвер получил всего 20 единиц, что было явно недостаточно, чтобы остановить армады танков союзников.

Глава 17 Смертоносные «русалки»

Третьим новым видом наступательных вооружений Тройственного союза в условиях затяжной войны стали подводные лодки.

Гросс-адмирал А. фон Тирпиц, выступая в рейхстаге в 1907 году в связи с созданием Антанты, говорил: «Франция имеет много лодок, но все те, которые спущены на воду до 1905 года, не имеют никакого военного значения. Германия хорошо распорядилась своими деньгами и людьми, терпеливо выжидая момента, когда техническая мысль разрешит проблему подводной и ныряющей лодки. Мы хотим, чтобы подводная лодка была мореходной и могла плавать также на поверхности. Мы не хотим применять слишком опасных бензиновых двигателей. Тотчас же, как двигатель, потребляющий керосин, стал пригодным для эксплуатации, мы построили судно, которое полностью отвечает нашим заданиям, вместо того чтобы иметь теперь в наших портах тридцать или сорок непригодных судов.

…Германия, благодаря конфигурации ее побережья и географическому расположению ее портов, не нуждается в подводных лодках… У нас нет денег для расхода на экспериментальные корабли. Мы должны предоставить подобную роскошь более богатым государствам вроде Франции и Англии»[553].