Россия. XX век начинается…

В Петербурге встретили известия о первых покорителях небесной стихии с обычным восторгом – просвещенная Европа в очередной раз указывала Руси путь к прогрессу через окно, прорубленное Петром Великим и застекленное Екатериной II. Военный министр генерал от инфантерии А.Ф. Редигер на просьбы газетчиков прокомментировать возможные перемены в вооружении русской армии в связи с этими эпохальными событиями предпочитал рассуждать об общих перспективах начавшейся военной реформы.

Функции систематической аттестации авиаторов именным указом Николая II были возложены на Всероссийский Императорский аэроклуб, или в сокращенном виде – ВИАК, официально открытый в 1909 году в Петербурге. Его председателем высочайшим указом был назначен свитский генерал от инфантерии граф И.Б. Стенбок-Фермор. Он в свое время подкупил царя тем, что рискнул первым среди высших чинов русской армии осуществить подъем на воздушном шаре[328].

Основной функцией Императорского аэроклуба объявлялись пропаганда спорта среди подданных, организация международных авиационных выставок, публичных соревнований с привлечением иностранных лётчиков и изучение зарубежного опыта «динамического летания».

На попечителей ВИАК великих князей Михаила Александровича и Александра Михайловича была возложена скромная задача – обобщить мнения авиаторов о методах применения аэропланов в условиях войны. Совет аэроклуба рассылал в заграничные представительства Министерства иностранных дел трогательные воззвания о сборе пожертвований на развитие авиации путем «всенародной подписки» и при участии «возможно большего числа лиц и учреждений»[329].

Российское просвещенное общество живо откликнулось на призыв великого князя. Графиня Е.А. Воронцова-Дашкова, узнав из газетных объявлений о желании инженера А.Г. Уфимцева приобрести двигатель для своего «сфероплана», не задумываясь, послала ему 1 тысячу рублей. Искренняя поклонница Максима Горького, она так и написала его словами в почтовом уведомлении: «Уфимцеву – поэту в области научной техники». Известный московский миллионер и меценат Д.П. Рябушинский с первого дня финансировал Аэродинамическую лабораторию профессора Н.Е. Жуковского, купив для нее новейшее оборудование и построив все необходимые помещения в подмосковном селении Кучино. Там была создана и первая в мире аэродинамическая труба. По просьбе Жуковского, он оплатил поездку и обучение талантливого планериста Б.И. Россинского в школе Блерио, где приобрел для него самолёт. А предприниматель В.В. Прохоров взял на себя обеспечение всех затрат и потребностей Московского воздухоплавательного общества, оборудовав первый в России современный аэродром на Ходынском поле. Единственным его желанием была установка бронзовой статуи Икара на крыше центрального ангара. Русский промышленник В.В. Захаров пожертвовал 200 тысяч рублей во французских «процентных бумагах» на организацию научно-практических курсов для обучения военных лётчиков при Петербургском технологическом институте. Виртуозные полеты авиатора Н.Е. Попова, «подлинного повелителя своего аппарата», на соревнованиях в Канне сразу расположили к нему русских аристократов.

Великая княгиня Анастасия Михайловна, урожденная герцогиня Мекленбург-Шверинская, которая состояла почетным членом Всероссийского Императорского аэроклуба, произвела знаменитого русского авиатора Н.Е. Попова в камергеры двора с полагавшимся по рангу годовым содержанием. Это позволило ему после серьезной аварии во время 1-й Всероссийской недели воздухоплавания на Гатчинском аэродроме возобновить журналистскую деятельность. Весь гонорар от своей книги «Война и лёт воинов» Попов передал для финансирования русских лётчиков и изобретателей[330].

Бесспорной заслугой совета Всероссийского аэроклуба стала дискуссия в печати о перспективах использования летательных аппаратов в военных целях. В 1908 году редколлегия газеты «Русский инвалид» наряду с репортажами об успехах братьев Райт, Сантос-Дюмона и Фармана во Франции напечатала серию статей «Военное применение аэропланов» без упоминания имени автора. В них впервые выдвигалась идея борьбы «за господство государства в воздушной стихии» и говорилось, что для выполнения этой специфической задачи требовалось создать специальный тип самолёта-истребителя для военно-морского флота. Предвидя неизбежность возникновения в дальнейшем воздушного боя, автор с удивительной проницательностью определил его природу: «Бой должен вестись на известном расстоянии, следовательно, это должен быть бой с маневрированием»[331].