Россия. XX век начинается…

Для практических опытов было выбрано судно «Днестр», на котором предполагали разместить три самолёта. 12 декабря 1913 года командующий морскими силами Балтийского моря контр-адмирал Н.О. Эссен внес в Морской штаб предложение об оснащении гидросамолётами немногочисленных быстроходных балтийских крейсеров с паросильными двигательными установками. Он предлагал провести все необходимые работы для размещения аэропланов на броненосном крейсере 1-го ранга «Паллада» с таким расчетом, чтобы все было закончено до начала выполнения плана боевой подготовки флота. Поговаривали, что такая же участь была уготована «Диане» и «Авроре».

Вице-адмирал З.П. Рожественский в свое время справедливо считал их «никчемными кораблями»: первые два он окрестил «Палашкой» и «Дашкой», а третий славный революционный крейсер удостоился нецензурного прозвания, которая в печатном варианте являлось синонимом «утренней гостиничной ключницы»!

Для роли авианосцев эти неважные артиллерийские корабли подходили хотя бы по причине неплохой скорости. Но лишь во время Первой мировой войны в авианосец начали перестраивать на Морском заводе в Петрограде прославленный броненосный тихоокеанский крейсер 1-го ранга «Россия» путем надстройки высокой деревянной палубы на стальных пилонах.

Капитану 2-го ранга П.А. Шишкову было поручено разработать проект быстроходного крейсера 2-го ранга водоизмещением 3000 тонн с ходом 30 узлов, который мог бы взять на борт четыре гидросамолёта и имел бы приспособления для их старта в воздух и приема на корабль. За неимением подходящего судна в гидроавиатранспорт был переделан крейсер 2-го ранга «Алмаз». Шишков предлагал для выпуска самолётов выносить их за борт на особой стреле, на которой самолёт будет удерживаться электромагнитами. Крейсер, идя против ветра с максимальной скоростью, создает аэроплану достаточную подъемную силу, после чего лётчик включает двигатель, отключает электромагниты и самолёт взлетает параллельно борту корабля. Той же стрелой его можно было поднять с воды. Несколько позже комиссия Главного морского штаба предложила Шишкову заменить электромагнитное сцепление механическим и спроектировать движущуюся по рельсам моторную тележку, с которой бы мог взлетать самолёт, иными словами, сделать катапульту. К сожалению, все технические работы прекратились после гибели конструктора и лётчика во время испытательного полета по причине остановки мотора.

Мациевич одновременно отправил в российский Генеральный штаб обстоятельный меморандум об усовершенствовании не только подводного, но и воздушного флота морских сил Балтийского моря, и получил чиновничий стандартный ответ: «Усовершенствование способов передвижения в воздушном пространстве должно составлять преимущественно предмет частной самодеятельности»[355].

Капитан Мациевич обладал и недюжинными организаторскими способностями. Прежде чем подписать контракт, он лично изучал самолёты различных марок, облетывал их, выявляя недостатки, после чего требовал внести в конструкцию те или иные исправления, без которых категорически отказывался приобретать летательные аппараты. Морису Фарману по его указанию пришлось установить на самолёте MF.VII прерыватель к мотору «Гном» для того, чтобы можно было уменьшить обороты двигателя, не снижая давления в системе. К биплану HF.IV А. Фарман по его инициативе присоединил дополнительные стабилизаторы к верхнему крылу, что делало аэроплан более устойчивым и увеличивало его грузоподъемность. Луи Блерио сделал вход для пассажира снизу, позже воплощенный в двухместном «Блерио Blé.XIbis». Помимо этого Мациевич интересовался усовершенствованием воздушных винтов, которые давало бы возможность у них получать больший коэффициент полезного действия.

Изучая методику преподавания во французских авиационных школах и различные конструкции самолётов, Мациевич в своих рапортах отделу воздушного флота давал обстоятельную оценку изученных им воздухоплавательных аппаратов. Считая лучшей из существующих аэродинамических схем моноплан, он был глубоко убежден, что ни один из них пока не отвечает военным задачам. Секретарь закупочной комиссии Н.Н. Сотник вспоминал, что общим и весьма важным недостатком всех аэропланов, по мнению Мациевича, являлся низкий коэффициент полезного действия винтов, а также плохая конструкция шасси, всегда вызывающая опасение за сохранность аэроплана в условиях срочного приземления[356].