Россия. XX век начинается…

Всенародный траур по первому военному лётчику России способствовал возникновения массового энтузиазма в поддержке отечественной авиации. Молодые люди независимо от социального положения стали записываться в аэроклубы, а офицеры подавали рапорты о зачислении в авиационные школы.

Функции покойного Мациевича по закупке иностранных военных самолётов великий князь Александр Михайлович распределил между лейтенантом С.Ф. Дорожинским и капитаном С.А. Ульяниным. Первый отвечал за обеспечение летательными аппаратами парка морской авиации, второй – за оснащение аэропланами воздухоплавательных рот армии. Несмотря на неизбежные в этом случае разногласия, они, в общем, достойно справились с поставленной задачей. В 1911 году великий князь сам приехал во Францию для закупки 50 самолётов и лицензий на их производство в России. Он получил высочайшее разрешение царя истратить на это остаток средств, собранных по «Всенародной подписке на постройку крейсеров».

По просьбе Александра Михайловича формируемые авиационные отряды и немногочисленные губернские аэроклубы за собственный счет оснащались передовыми для своего времени самолётами как иностранного, так и отечественного производства. Их в 1913 году в стране насчитывалось 600 экземпляров. Правда, большинство из таких самолётов с двигателями водяного охлаждения скоро потеряли военное значение по различным причинам, в первую очередь из-за износа карбюраторных моторов, которые в России серийно не производились. Утверждение о «низкопоклонстве царских бюрократов перед заграничной техникой» навеяно российским лубочным патриотизмом: все индустриальные европейские государства вне зависимости от внешнеполитических амбиций покупали и производили хорошо освоенные и надежные французские самолёты, ни в коем случае не пренебрегая проектированием и выпуском своих оригинальных конструкций. Они могли быть востребованы в случае затяжной войны, когда будет трудно рассчитывать на материальную помощь союзников. В то время, впрочем, никто не мог даже вообразить, каким может быть по форме, характеру и последствиям глобальное военное столкновение в XX столетии. Российский Генеральный и Главный штаб легкомысленно рассчитывал разгромить армии Тройственного союза в течение нескольких месяцев. Великий князь Александр Михайлович считал своим долгом в кратчайший срок укомплектовать военные авиационные подразделения надежными самолётами. Для развертывания производства своих летательных аппаратов у шефа русского воздухоплавания не было ни времени, ни средств. И главное – в России отсутствовали необходимые производственные мощности. Их еще предстояло создавать, используя технологический опыт ведущих европейских самолётостроительных предприятий. Ностальгия по советской военной мощи заставляет многих молодых историков неверно толковать его фразу из отчета Воздухоплавательному комитету о том, что «пуще всего комитету не следует увлекаться мыслью создания воздушного флота в России по планам наших изобретателей и непременно из русских материалов. В науке нет и не может быть места дешевому патриотизму… Комитет нисколько не обязан тратить бешеные деньги на всякие фантазии только потому, что эти фантазии родились в России. Трудами братьев Райт, Сантос-Дюмона, Блерио, Фармана, Вуазена и других аэропланы доведены в настоящее время до возможного при нынешнем состоянии техники совершенства. И [Воздухоплавательному] комитету лишь остается воспользоваться этими готовыми результатами»[367]. Этот подход представляется единственно верным. Так поступали во всех индустриальных странах Западной Европы, от которых многоукладная Российская империя, увы, заметно отставала по возможностям системного экономического развития.