Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

Паломники сообщали о грубом обращении и высоких ценах в хаджи-ханэ, а не о комфорте и дешевизне. Они жаловались, что комплекс расположен «в одной из плохих местностей г[орода] Одессы» и их набивают туда «как селедок». Внутри маленький чайник чая стоит 40 копеек, в два раза больше против обычной лавки, а мясо продается на 50% дороже рыночной цены. Особенно негодовали паломники из-за того, что в хаджи-ханэ их заставляют покупать билеты Доброфлота, которые в два раза дороже, чем у иностранных судоходных компаний. Агенты внутри комплекса заставляли их покупать билеты туда и обратно, и паломники возмущались этим – как попыткой нажиться на них и захватить монополию в перевозке. Один рассерженный паломник писал: «Если принять во внимание, что ежегодно через Одессу едут около двадцати тысяч паломников, то становятся понятны заботы строителей Хаджи-ханэ». Когда Гуржи сказал, что им нельзя покупать билеты в один конец, «многие до крайности были возмущены этим», начали протестовать, и вспыхнули беспорядки. Прибывшая полиция отвела зачинщика протеста в участок и арестовала еще одиннадцать человек433.

Многие паломники также отмечали очевидные проявления расизма и боязни инфекции в связи с паломническим комплексом и обвиняли русских чиновников в Одессе в дискриминации мусульман. Причина была в том, что они лично наблюдали совершенно иное отношение в городе к православным паломникам. В то время Одесса являлась и центром православного паломничества в Иерусалим – мусульманские паломники часто прибывали в нее теми же поездами, что и православные434. В «Вакыт» один мусульманин-паломник писал, что его православные попутчики «останавливаются где хотят, их не сопровождают жандармы, с них не берут, под предлогом “санитарные расходы”, по 15 руб[лей]». Как и другие, он возмущался отождествлением мусульман-паломников с заболеванием холерой. Лишь только, писал он, чиновники понимают, что человек – паломник, то начинают смотреть на него «как на холерные микробы»435.

Ведущий татарский интеллектуал начала ХХ века Абдюррешид Ибрахим в своих дорожных мемуарах о визите в Одессу в 1908 году выдвигал те же обвинения. Он с возмущением писал, что в порт прибывают суда с «сотнями грязных и неопрятных русских», возвращающихся из Иерусалима, и они свободно сходят с кораблей и направляются в город, тогда как все мусульмане вынуждены проходить карантин в хаджи-ханэ, даже «дворяне» и пассажиры первого класса436. В этом отношении саидазимбаевский план имел непредвиденные последствия для России. Он направил большинство мусульман-паломников через единственный порт – Одессу – и непреднамеренно открыл мусульманам, насколько по-разному обращаются с ними и с православными паломниками, а это спровоцировало новые жалобы на политику дискриминации хаджа. Есть ирония в том, что подход, предназначенный демонстрировать просвещенную аккомодацию к мусульманам империи, резко высветил радикально различное отношение режима к его православным и мусульманским подданным и вызвал всплеск жалоб на несправедливость государства к мусульманам.

Используя газеты, мусульмане старались распространить свои жалобы по поводу одесского хаджи-ханэ и тамошнего обращения с паломниками и отвратить других мусульман от этого комплекса. «Вакыт» опубликовала несколько телеграмм от паломников с мест, например такую в середине октября 1908 года, когда многие отправившиеся в хадж находились в пути к Черному морю:

Просим Вас поставить в известность паломников, что в настоящее время в Севастополе стоят готовыми отправиться в Янбу и Джедду три хорошо оборудованные парохода. Они же доставляют и обратно. Один пароход отправляется 25-го октября, 2-й 15[-го] и 3-й 20-го ноября. Если на станциях железной дороги или же агенты Сеит Азимбаева станут уверять (*), что через Севастополь выехать нельзя, то просим им не верить. В Севастополе для паломников нет никаких притеснений. – (*) Как слышно, Азимбаевым наряжен ряд агентов для того, чтобы паломники ехали чрез Одессу, а не чрез Севастополь437.