Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

У служащих Совторгфлота не было ни планов по приему персидских паломников в Баку и Батуми, ни знания местных условий, ни связей, необходимых, чтобы быстро организовать дело. В Баку местные служащие заталкивали паломников в товарные вагоны взамен обещанных пассажирских. В этом городе не было специально оборудованных хаджи-ханэ: паломников препровождали на пустующие таможенные склады. Проезд по железной дороге из Баку в Батуми не был бесплатным, как обещала реклама. В Батуми паломники рассчитывали быстро отправиться пароходом в Одессу, но их задержали на две недели. Затем произошла накладка с портом отправления. Совторгфлот послал паломников в бессмысленный рейс из Батуми в Одессу, а потом назад в Батуми – настоящий пункт отправления совторгфлотских пароходов в Джидду. Паломники были измучены, раздражены и волновались, что пропустят время совершения ритуалов в Мекке. Чиновник НКИД был вне себя от гнева: он грозил Совторгфлоту потенциальными «скандалами», которые мог повлечь этот провал, особенно учитывая, что на борту пароходов было несколько «крупных фигур»543. На бакинском вокзале разразился безобразный скандал между служащими Совторгфлота и персидским консулом в городе – из-за убогих условий перевозки. Консул, ставший свидетелем того, как персидских паломников сажают в товарные вагоны для лошадей, обругал совторгфлотских служащих, а те тщетно пытались объяснить, что паломники сами предпочли эти вагоны третьего класса более дорогим. Вагонов не хватало, и пришлось вмешаться местному отделению ОГПУ, чтобы заполучить дополнительный подвижной состав544.

Совторгфлоту также не удалось монополизировать перевозку персидских паломников через СССР посредством гарантии, что все покупают билеты на его суда в оба конца. Эта неудача создала проблемы для многих советских чиновников, особенно в ОГПУ, которое выступало против перемещения иностранцев через советскую территорию без сопровождения. Чиновники НКИД сообщили, что в Батуми появилось много «диких» паломников – числом больше тысячи – с одними лишь транзитными визами от советского консульства в Табризе. Они не говорят по-русски, не имеют ни билетов на пароходы, ни планов поездки и почти не имеют денег. Этого не должно было случиться. Между Совторгфлотом и НКИД существовало соглашение о том, что консулы и послы за границей выдают транзитные визы только тем мусульманам, у кого есть билеты Совторгфлота. Но скверное взаимодействие разрушило этот продуманный план: дальнейшее расследование показало, что советский консул в Табризе не получил этого приказа и выдал мусульманам сотни транзитных виз545. Совторгфлот не мог заниматься всеми этими людьми: они нуждались в жилье, помощи с визами и карантинными процедурами, а также в переводчиках для сопровождения. К досаде НКИД, вмешался местный филиал Красного Полумесяца (мусульманской версии Красного Креста) и помог расселить и накормить паломников. Их сотрудники оказались опытнее и смогли лучше удовлетворить нужды паломников, чем служащие Совторгфлота546.

Сервис на судах Совторгфлота был отвратителен. Обеспокоенное тем, какие условия встречают паломников на борту, руководство компании в 1929 году направило в Батуми на пароходе «Ильич» главу своего пассажирского отдела, товарища Тараяна. Тараян в критическом отчете описал плохое взаимодействие между служащими Совторгфлота, грубое обращение с паломниками и особо подчеркнул «недисциплинированность» судовой команды. Он был потрясен дурным обращением команды с двумя международными карантинными представителями, которые поднялись на борт в Самсуне для наблюдения за санитарными процедурами. Не было ни простыней, ни одеял, и они попросили выдать им их. Раздраженный помощник капитана спустился в их каюту и гневно ткнул пальцем в сторону паровых труб. Он сказал, что идет тепло и одеяла не нужны; представителям пришлось спать в одежде547.

Затем разразился «скандал со стаканом». Руководство Совторгфлота пригласило на борт «Ильича» делегацию почетных гостей и паломников из Йемена в рамках советской политики налаживания дипломатических и торговых связей с йеменским правителем. Вопреки приказу принять гостей по-царски, команда «Ильича» обращалась с ними недостойно. Делегация поднялась на борт в 11 утра, но не получала ни еды, ни питья до 8 вечера. Гости попросили по стакану воды, и им пришлось долго ждать. В конце концов в их каюту явился рабочий из кают-компании и брякнул на стол единственный стакан, раздраженно заявив, что «не обязан работать после 9 вечера!». На следующий день один из судовых механиков пришел в их каюту вымогать деньги, а когда они отказались платить, стал выкрикивать ругательства. К счастью, вмешался другой пассажир – советский писатель; он сделал выговор команде и оказал дружескую поддержку делегации. Тараян с сожалением рапортовал, что виновные члены команды состоят в Коммунистической партии548. Это был один из множества эпизодов, которые беспокоили советских чиновников и заставляли опасаться неблагоприятных последствий кампании хаджа.