Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Сентябрьский съезд Всероссийского союза городов избрал депутацию к царю, которая должна была открыто высказать ему «всю правду, все надежды, все свои печали и упования». Среди трех избранных (М.В. Челноков, П.П. Рябушинский, Н.И. Астров) наибольшее число голосов получил Михаил Васильевич. Однако царь депутацию не принял. Ходом событий российское общество, организовавшее работу двух союзов – Всероссийского союза городов и Всероссийского земского союза (ВЗС), – вовлекалось в политическую жизнь и должно было искать выход из трагически сложившихся обстоятельств.

Искал их и М.В. Челноков. Наряду с обыденной работой в ВСГ, ВЗС и Земгоре (Михаил Васильевич становится одним из его руководителей) он входит в Прогрессивный блок, составленный из ответственных депутатов Государственной думы и Государственного совета. Под председательством Челнокова Московская дума 18 августа 1915 года единогласно постановила просить об образовании такого правительства, которое пользовалось бы доверием народа. В.М. Голицын записал в своем дневнике: «Вот это день! Честь и слава моим согражданам!.. Я тотчас послал приветствие Челнокову». А через два дня он записывает, что вслед за Москвой все города и общественные организации «поднялись и высказались в еще более сильных формах».

М.В. Челноков от имени Московской городской думы шлет телеграмму в поддержку вел. кн. Николая Николаевича, когда Николай II решил сам возглавить армию. С его участием проходят и неформальные встречи с представителями делового мира Москвы. Он имеет постоянные контакты с председателем Государственной думы М.В. Родзянко, с лидерами Прогрессивного блока, с министрами и сановниками. Редкий день газеты не упоминают о нем или не пересказывают его речи. В годы войны Челноков стал знаковой фигурой российского либерализма. И правящие верхи, и деятели Прогрессивного блока в своих планах формирования кабинета министров допускали также участие в нем Челнокова.

Михаил Васильевич остро чувствует меняющееся настроение страны, рост недовольства населения, предгрозовую атмосферу в России. И не может на это не реагировать: на политику, врывающуюся в деятельность ВСГ извне, он и отвечает «политикой». Вынужденная, против собственной воли, резкая критика власти, выдвижение радикальных требований характерны в этот период даже для многих умеренных либералов, в том числе для руководителей крупнейших общественных организаций – ВСГ и ВЗС, аккумулирующих общественную энергию и отражающих настроение страны. Об этом вынужденном переходе к политике Челноков заявил публично. 12 марта 1916 года, открывая IV съезд ВСГ, на котором присутствовали 210 человек, он подробно рассказал об огромной работе Союза на фронте и в тылу и о тех препятствиях, которые она встречает со стороны власти. «Мы не стремились развивать свою деятельность до тех рамок, в какие она вылилась в настоящее время, вначале мы собирались помогать раненым, и только. Но когда мы увидели, что правительство ведет страну к гибели и готовит армии разгром, мы, из инстинкта самосохранения, из инстинкта государственности, того инстинкта, который чужд правительству, принуждены были вмешаться, взять дела в свои руки. Мы не хотели заниматься политикой, но нас заставили сделать и это. Когда мы увидели, что правительство не помогает, а только мешает нам, мы должны были поставить вопрос об удалении этого правительства и замене его таким правительством, которое пользовалось бы доверием народа. Мы вначале верили, что Санкт-Петербург действительно стал Петроградом, но теперь для нас совершенно ясно, что эти господа ровно ничего не забыли и ровно ничему не научились. И с этими господами, следовательно, нам больше говорить не о чем. Ни от одного требования, заявленного нами на нашем сентябрьском съезде, мы теперь не отказываемся, напротив, мы заявляем эти требования более решительно… В настоящее время поддерживаемые всей страной, мы еще раз и в еще более категорической форме должны заявить наши требования об ответственном правительстве, о прощении политических преступлений, об уравнении в правах всех граждан без различия национальностей и вероисповеданий». В Департаменте полиции отмечалось, что речь Челнокова была встречена бурными аплодисментами.