Российское народовластие: развитие, современные тенденции и противоречия

В результате усиления правового регулирования, обязывающего местные власти решать конкретные вопросы, а в ряде случаев и предписывающего способы решения этих вопросов, муниципальные органы все больше интегрируются в государственный механизм. Многие прерогативы местных властей из их прав превратились, по существу, в их обязанности, выполняемые под контролем центральных органов. Не случайно германский исследователь Р. Граверт, характеризуя современные реалии, отмечает, что, «чем полнее втягиваются местные территориальные единицы в осуществление конституционно-правовых принципов социальной государственности, тем больше они вынуждены абстрагироваться от местных особенностей и следовать единым для всей страны принципам государственной политики» [199] . Р. Граверт убежден, что в современной Германии (как и в других странах) судьба местных органов во многом зависит от поддержки со стороны государства. Неразрывно связанные с налоговой и финансовой государственной системой, «они скорее являются частью единого целого, чем независимыми территориальными единицами, и возможность что-либо предпринять на местном уровне больше зависит от общей ситуации в государстве, чем от специфических местных обстоятельств» [200] .

Практика современной демократии показывает, что она так и не смогла решить проблем отсталости, бедности, коррупции в развивающихся странах, а в западных государствах – остановить распад социальных связей и углубляющееся социальное расслоение общества, нарождающийся индивидуализм, политическое отчуждение. Основой либеральной демократии традиционно являлись представительная демократия, государство всеобщего благосостояния, а также средний класс, служивший ее опорой. В современном мире «представительная демократия все больше становится дорогостоящим ритуалом, государство отдает все больше сфер социального обеспечения на откуп частным компаниям, а средний класс расколот на „новых богатых“ и „новых бедных“, лишая демократию социальной базы» [201] .

Даже применительно к странам западной демократии зарубежные исследователи отмечают «углубляющуюся пропасть между теми, кто несет ответственность за принятие решений, и рядовыми гражданами, являющимися источником их легитимности» [202] . По мнению И. Мени, данный процесс происходит на фоне все большего разрыва между «формально все еще действующими механизмами классической демократии и реальным механизмом современных политических систем» [203] . Реализация решений, принимаемых избранниками народа, зачастую превращается в сложный и запутанный процесс, в котором во всей «красе» проявляет себя бюрократия, ибо расширение функций и задач современного государства в должной мере не сопровождается так называемой «административной демократией».

Теневой стороной современной демократии, призванной содействовать расширению влияния граждан на деятельность государственных органов, является возникновение такого недемократического процесса, как «торг между политической и бюрократической элитами» [204] . Подобное в принципе и должно происходить, но только в установленных демократическими институтами и процедурами рамках. Поскольку, однако, такие рамки порой не совсем четко очерчены, а участие народа в управлении и контроль за правительством не всегда действенны, политическая и бюрократическая элиты получают широкие возможности действовать по своему усмотрению.

Как свидетельствует зарубежный опыт, проблема современной демократии состоит прежде всего в необходимости переосмысления традиционных либеральных принципов с позиций сегодняшнего дня, с точки зрения обеспечения эффективности государства, демократической политики, поддержания определенного баланса между политической и социальной демократиями. При этом незыблемым остается тезис о преимуществе демократии перед авторитаризмом и тоталитаризмом. Именно демократические страны в современном мире являются наиболее процветающими. В них действует рыночная экономика, а образование способствует научно-техническому прогрессу и экономическому подъему. Кроме того, в демократических странах «строже соблюдаются законы, суды более независимы, имущественные права лучше защищены, договорные обязательства выполняются неукоснительно, вмешательство в экономический процесс со стороны правительства или политиканов, которые действовали бы по своему произволу, маловероятны» [205] .

Правда, тесная связь между демократией и рыночным капитализмом «выявляет некий парадокс: рыночно-капиталистическая экономика неизбежно порождает неравенство в доступе граждан к политическим ресурсам» [206] . Экономическое неравенство граждан в итоге приводит к неравенству политическому, поскольку отдельные граждане приобретают большее влияние на решения, действия и политический курс правительства. Это определяет некую напряженность между демократией и рыночной экономикой, притом что именно рыночная экономика и обычно свойственный ей экономический рост создают благоприятные условия для развития демократических институтов.