Российское народовластие: развитие, современные тенденции и противоречия

Не появилось серьезных наработок в этой области и на этапе учреждении поста Президента Российской Федерации. Широкая гражданская поддержка конституирования президентской власти не сопровождалась серьезной дискуссией о месте и роли этого института в жизни российского общества. Включение этого института в прежнюю советскую конструкцию российской власти состоялось не только без сбалансированного перераспределения полномочий между остальными государственными структурами, но и без должных механизмов контроля за деятельностью президента. Это спровоцировало будущий конфликт законодательной и исполнительной власти и привело к разрыву публичной ответственности исполнительной власти как перед парламентом, так и перед населением страны. Новые органы президентской власти оказались даже более закрытыми и оторванными от граждан, чем их предшественники в советский период. Вместо вдумчивой и кропотливой работы по наладке всего государственного механизма и перераспределению полномочий законодательной и исполнительной ветвей власти в стране был организован очередной референдум в поддержку только что избранного президента. Эта акция была в значительной мере направлена не только против Верховного Совета Российской Федерации, но и парламентаризма в целом. Последствия столь масштабного выливания «ушатов грязи» на деятельность российских парламентских учреждений сказываются до сих пор. Слово «депутат» по-прежнему остается чуть ли не ругательным. Опросы общественного мнения показывают крайне низкую степень поддержки избирателями депутатов, избранных как по округам, так и по партийным спискам. И это неудивительно: ведь действенных, постоянных связей депутатского корпуса со своими избирателями у нас до сих пор не создано. Работа парламентских учреждений планомерно дискредитируется. Делается это преимущественно с подачи органов исполнительной власти, видящих основное препятствие своей деятельности исключительно в популизме депутатов, а не в своем отрыве от реальной жизни. Обратной стороной монополизации работы исполнительной власти стало резкое снижение доверия к институтам как представительной, так и исполнительной власти. Российская государственная власть в целом стала стремительно терять свою легитимность. И если до определенного времени люди это терпели, так как ограничение политических прав и свобод касалось достаточно узкого круга лиц, интересующихся практической политикой, то по мере пересмотра бюрократической властью пакета социально-экономических прав граждане увидели, что нынешнее государство – это узкая группа партийных и государственных чиновников, решающих вопросы собственности, льгот, формирования правительства на основе корпоративных интересов, без учета интересов рядовых граждан.

У людей естественно возник вопрос, как они могут защитить свои интересы и влиять на бюрократическую корпоративную власть, если она не желает к ним прислушиваться. Только здесь граждане почувствовали полное отсутствие информационных и правовых механизмов влияния на власть. Людям ничего не остается, кроме как идти на улицу. Собственно, это и должно происходить, если в обществе заранее не созданы современные цивилизованные механизмы прямой и обратной связи населения и власти. На протяжении всех десяти лет власть стойко игнорировала принятие законов, устанавливающих процедурные механизмы разрешения этих конфликтов. Ставка была сделана исключительно на выстраивание вертикали исполнительной власти, на отладку неправовых механизмов управления выборами, ограничение референдумов, цензурирование средств массовой информации и т. д.

Справедливости ради надо отметить, что определенные попытки выработки новых согласительных процедур все-таки предпринимались, но они носили эпизодический и декоративный характер. Так, после принятия действующей Конституции были приложены усилия для создания независимой от государства системы избирательных комиссий. Уже к 1995 году удалось отказаться от единоличного назначения Президентом Российской Федерации руководителей и членов Центральной избирательной комиссии. Аналогичный порядок формирования комиссий был рекомендован и для субъектов Федерации. Тогда же был принят концептуально новый федеральный закон об основных гарантиях избирательных прав граждан, впервые зафиксировавший общественный и многопартийный характер децентрализованной системы избирательных комиссий. Однако эти прогрессивные положения нового федерального закона были встречены «в штыки» всей системой органов исполнительной власти в центре и на местах. Попытки Федерального Собрания в центре и представительной власти на местах увеличить свои квоты на присутствие в комиссиях были отвергнуты.