Российское народовластие: развитие, современные тенденции и противоречия

Мы уже отмечали, что на тех или иных этапах развития российской государственности механизм разделения властей был присущ и ей. Так, в системе организации российской власти важнейшую функцию всегда выполнял коллегиальный орган типа Государственного совета или Политбюро ЦК, уравновешивающий власть монарха или Генерального секретаря ЦК. И эта монархическая, секретарская власть сегодня никуда не исчезла, она сосредоточена в руках президента страны. Однако за время после развала СССР и оформления новой российской государственности была полностью дезавуирована самостоятельная и сдерживающая роль Совета Федерации. Вовсе не случайно за прошедшие десять лет по инициативе президента трижды менялся порядок формирования этого органа. В результате всех пертурбаций он фактически утратил свои конституционные функции. И сегодня открыто звучат призывы чуть ли не восстановить монархию в России. Подразумевается, что усилиями действующего главы государства в первую очередь была обесценена роль Совета Федерации как органа, призванного, согласно действующей Конституции, сдерживать авторитарные устремления главы государства. В этих рассуждениях есть лишь одно рациональное зерно: нынешний статус российского главы государства весьма близок статусу монарха. Однако даже в классических монархиях глава государства составляет совершенно самостоятельную ветвь власти в силу принадлежащих ему прерогатив и правомочий. Однако нам будет правильнее сделать другой вывод. Надо укреплять самостоятельный и независимый статус Совета Федерации, Конституционного Суда с тем, чтобы уравновесить современную российскую конструкцию разделения властей, вписать ее в рамки республиканского, а не монархического государственного устройства.

Взаимоотношения между ветвями власти по действующей Конституции Российской Федерации явно не вписываются в классическую схему Монтескье. Они лишь косвенно напоминают взаимоотношения, установленные французской Конституцией 1958 года. Однако этот документ вообще не дает даже наименований того, какие именно ветви власти существуют во Французской Республике. Лишь опосредованно Декларация прав человека и гражданина 1789 года, по-прежнему сохраняющая юридическую силу и входящая в так называемый конституционный блок, утверждает, что «общество, где не обеспечена гарантия прав и нет разделения властей, не имеет Конституции». Тем самым Франция признавала и признает необходимость разделения властей, однако рассматривает этот принцип прежде всего во взаимосвязи с гарантиями прав и свобод граждан, оставляя за собой право выбора собственной национальной системы разделения властей.

Показательно, что, за исключением, например, Франции, Португалии, Финляндии, зарубежная конституционная доктрина не рассматривала институт монарха, президента вне системы разделения властей. Да и французское конституционное законодательство однозначно не выводит президента за рамки системы разделения власти и ничего не говорит о верховенстве правительства в сфере исполнительной власти, оставляя данный вопрос, как представляется, открытым и позволяя главе государства активно участвовать в осуществлении исполнительной власти и фактически руководить ею в условиях совпадения президентского и парламентского большинства.

Практика показала, что французские президенты реализовывали свои полномочия преимущественно в сфере исполнительной власти и что правовое положение президента обычно определяется не столько его статусными характеристиками (гарант, арбитр, олицетворение национального единства), сколько его конкретными полномочиями. Полномочия же главы государства, закрепляемые французской Конституцией, – это полномочия, присущие в основном высшим органам исполнительной власти. Не составляют исключения и закрепляемые полномочия президента как гаранта национальной независимости и территориальной целостности, которые также реализуются преимущественно в сфере исполнительной власти.

Французская модель свидетельствует о том, что вполне возможен определенный дуализм исполнительной власти, в рамках которого решения принимаются в двух центрах при условии достаточно четкого разделения управленческих функций между основными носителями исполнительной власти – президентом и правительством, причем во Франции система не дает сбоев даже в условиях, когда президент и члены правительства принадлежат к разным партиям. Более того, французский опыт показывает, что даже если эти партии традиционно соперничают на политической арене, управление не нарушается и довольно высокая роль президента в решении реальных политических задач сохраняется.