Ровесники. Немцы и русские (сборник)

Ночные стуки по дворам,
Ночные стуки.
Врагов народа брать пора
По всей науке.
Вас повезет НКВД —
Тюмень, Иркутск, Улан-Удэ,
А дальше – порт Находка,
Нагаево, Чукотка.

А мне всего лишь полтора.

Уже стемнело, спать пора.
Но на ночь глядя —
Приходят дяди.

Хотели дяди рассмешить

Меня и папу
И стали книжки ворошить,
Бросая на пол.

Отец прижал меня к груди.

Пытался улыбнуться.
А мама говорит: «Иди…
Ошибка… Разберутся…»

Ходила мама в серый дом,

Узнать, что было с ним потом.
Неделями не спала
И Сталину писала.

Лишь через двадцать долгих лет

Вновь отыскался папин след:
С охраной, на этапе
Замерз мой папа.

И вот вокруг меня кричат:

Вернем историю назад,
Избавят от упадка
Нас прежние порядки.
Но все победные года
Социализма
Отныне вижу я всегда
Сквозь эту призму:

Вас повезет НКВД —

Тюмень, Иркутск, Улан-Удэ,
А дальше – порт Находка,
Нагаево, Чукотка.

В целом его поэтическое творчество – это скорее лирические раздумья. Хорошо владея немецким, он не только смело брался за переводы, но и написал ряд коротких выразительных стихов на немецком языке.

В целом жизнь была весьма разнообразной. Помимо художественной самодеятельности приходилось проводить и лекционную работу в наших и немецких гарнизонах, школах, среди немецкого населения. Моя лекционная работа неоднократно освещалась в Лейпцигских газетах (чем я был очень обеспокоен из-за возможной реакции режимного отдела), а за воспитательную работу в немецких школах я получил знак отличия Министерства образования ГДР. С большим интересом слушались рассказы о Ленинграде с показами диафильмов, читал я и стихи русских поэтов в немецких переводах Особенно мне запомнилось одно из первых моих таких выступлений со стихами Есенина (оказалось, что и этого самого русского из русских поэтов можно почти адекватно перевести на немецкий). Это была аудитория из немецких пенсионеров. Мой приятель сказал мне, что стихи произвели впечатление, так как после прочтения стихотворения «Собаке Качалова» одна старушка прослезилась, на что я ответил, что прослезилась она скорее над моим немецким произношением.

Лена с мамой на экскурсии

В 1973 году закончился мой первый срок пребывания в ГДР, дочка Лена закончила 5 классов, в Ошаце родился сын Саша, и я возвращался в ВИРГ, обогащенный практическим опытом поисков.

В конце 1975 года я приехал в Центральное геологическое предприятие по линии технической помощи с целью внедрения изотопно-свинцового метода поисков и оценки урановых проявлений, который успешно развивался в ВИРГе благодаря экспрессному изотопно-свинцовому анализу, разработанному Михаилом Сауловичем Каштаном, и Александру Георгиевичу Андрееву, который первым предложил метод геологам «Висмута». Собрал необходимый материал, в том числе образцы традиционных для Саксонии руд, отправил в Ленинград и, получив результаты анализов, написал отчет с рекомендациями по внедрению изотопносвинцового метода в условиях ГДР.

Совместный с немецкими детьми новогодний утренник. Крайний справа Саша. Ошац, 1979 год

Новый приезд в СГАО «Висмут» состоялся в ноябре 1977 года и явился как бы непосредственным продолжением предыдущих работ в Лейпцигской экспедиции. Условия проживания и работы значительно улучшились, предприятие обзавелось всеми необходимыми атрибутами для налаженной работы. На базе даже появились ухоженные газоны и цветники. Для советских сотрудников и членов их семей (всего-то шесть семей) арендовали пустующую виллу в Ошаце и обустроили уютное клубное помещение.

Детей наших сотрудников приходилось возить в разные школы: дети младшего школьного возраста посещали школу № 109 на территории гарнизона, носившем неофициальное название «Нижний Ошац», старшеклассников возили в школу № 25 на территории другого гарнизона ГСВГ в г. Риза (Цайтхайн). Кстати, теперь на площадях гарнизона «Нижний Ошац» немецкие граждане развлекаются тоже военными, но играми, в пейнтбол.