Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 8

В противоположном конце зала устроился другой мой товарищ, Козлов. Имя это вы, вероятно, встречали в учебниках диагностики. Василий Иванович, или просто Вася был самым веселым и жизнерадостным в нашей компании. Таким и остался… А надо вам знать — у этого человека нехватало целой ноги! Еще в детстве отрезали: воспаление костного мозга. Однако же привык и утешился. По комнате передвигался всегда без костылей, прыгая на одной ноге. Мысль о протезе отвергал решительно: «Нет уж, знаете, — надену протез, а мне место в трамвае уступать перестанут. К тому же кончится экономия на носках. Не хочу!» Старосту нашего даже злила такая веселость: «Что за легкомыслие! Нельзя же так издеваться над собой!»

Вася сидел верхом на скамейке и играл ланцетом «в ножичка». Вам не приходилось?.. Отличная игра.

— Чем мы займемся сегодня? — спросил я у Зингенталя.

— Левшин режет народ на роландовой точке. Это обязательный вопрос. Нам бы следовало повторить.

— А! Ну, ну… — быстро согласился Вася. — Скажите, чтобы приготовили труп. А мы с тобой пока сыграем в ножичка. Я предлагал Зингенталю — отказывается, говорит — перерос.

Сели играть. С холода руки не слушались. Раз за разом я отдавал ланцет Козлову. Все не выходил третий прием: нужно подбросить нож с ладони так, чтобы он, сделав полный оборот в воздухе, уткнулся в доску.

Пришел сторож. Вместе с Зингенталем они выкатили на середину труп. Обычно держали их у нас в стенном холодильнике.

Обогнал меня Вася. Он уже играл «с коленка». Я попробовал придраться:

— Нет, брат, ты с культяпки не играй. Так всякий дурак умеет! Будь добр — с коленка.

— Пожалуйста, — протянул он небрежно и без промаха вогнал ланцет в скамью.

Сторож достал бритву из облезлого футляра.

— Этот труп, господа, на две недели отпущен, так что поаккуратней, будьте добры.

— Тут же ничего нет, — окрысился Зингенталь. — Сплошные кости! Где мясо, я вас спрашиваю?

Он был похож на старую женщину, которая бранится в мясной лавке. Пока я в десятый раз неудачно пытался перешагнуть через роковой рубеж, Вася оглядел мертвеца.

— Опять пьяницу привезли. Сердце — патологическое, как дважды два. А мне нужно нормальную анатомию изучать.

Староста торопился с выводами:

— Когда студентов нагайками разгонять, так это они умеют, а достать приличный труп — выше их административных способностей. Не можете достать, так сами ложитесь на стол… Я вас прошу, — брейте его наконец! — крикнул Зингенталь неожиданно на сторожа и ударил кулаком по цинковой настилке. — Тоже куафер!

Нетрезвый был труп — это верно: лицо синее, опухшее, вены — как корабельные канаты, и гримаса на черных губах. Удивленная гримаса. А чего же тут удивляться? Алкоголики так обычно в канавке и кончают…

Козлов делал заключительный номер: двумя пальцами он раскачивал ланцет у собственного носа. Раскачал, бросил. Ланцет завертелся в воздухе и упал плашмя.

— Бывает и на старуху проруха, — тотчас же утешился Вася. — Посмотри, староста по своей нелегальной специальности работает.

Зингенталь стоял на табуретке и старательно приклеивал к стене объявление. Оно гласило: «Коллеги, имейте совесть, кладите препараты на место. Я же за них отвечаю!»

Сторож добривал мертвеца. Рыжие слипшиеся космы оставались еще кой-где на затылке. Спереди все было чисто. Серого цвета кожа обтягивала бугристые шишки и кровоподтеки. Сторож торопился и водил бритвой без разбора.

— Захарыч! — крикнул Вася. — Побойся бога! Ведь от такого бритья и покойник взвоет.

— Ничего, он привыкши.

Я наконец воткнул ланцет в доску. Козлов поздравил меня, даже руку пожал. Но зато сам он застрял на последнем приеме. Раскачивал-раскачивал около носа, но ланцет все-таки упал на рукоятку.

— А, понимаю: у меня ведь насморк, — сказал он серьезно и полез за платком.

Зингенталь все любовался своим объявлением. Он подходил к нему с баночкой и наливал клей на уголки, чтобы прочнее держалось.

— Кстати, надо будет среди нашей публики распространить новый способ расклейки. — Козлов говорил это шопотом. — Зимой достаточно поплевать на листовку, чтобы она примерзла к стене. Очень удобно: руки свободны, и риску меньше. Это мне рассказала Вера Михайловна, когда мы у них были в последний раз.