Роза, или Палаты и хижина

Она въ самомъ дл хотла бы освободишься отъ бала; но должно было исполнишь волю Принцессы, которая, замтивъ ея печальной видъ, приписала его робости и боязни явиться въ первой разъ во многолюдномъ собраніи. Амелія, какъ нжная мать, осмотрвъ весь нарядъ своей воспитанницы, велла позвать Баронессу Клакенбергъ, которая пришла съ дочерью, достойною своей матери, то есть спесивою, тщеславною и грубою. Баронесса не знала, что Роза хала на балъ, и съ удивленіемъ закричала: "какъ! и двица Германъ детъ съ Вашею Свтлостію?"… Конечно, отвчала Амелія: не правда ли, что она прекрасно одта? — "Да, платье очень богато." — Не богато, а къ лицу; вы согласитесь. — "Только двица Германъ врно сама себ удивляется въ такомъ наряд." — Ни мало; одни глупцы удивляются бездлкамъ. Но Баронъ Сартисъ ждетъ насъ. Подемъ. — Сказавъ это, Амелія вышла. Баронесса, въ великой досад, раза три повторила дочери: поди, поди скоре! что значило: "не пускай впередъ Германовой дочери!" Двица Клакенбергъ, не уступая матери въ ея благородной досад, нсколько разъ толкнула смиренную Розу, которая совсмъ не думала оспоривать.

Великой почести быть шагомъ впередъ! Молодая Баронесса, сидя въ карет подл Розы, всячески старалась измять ея прекрасное платье. Говорили мало. Мать и дочь злились; Принцесса, не смотря на кротость свою, на нихъ досадовала; Роза въ великомъ замшательств молчала…. Пріхали къ Барону. Вс глаза устремились на Розу; она всхъ затмила; одну ее видли. Англійской Принцъ три раза танцовалъ съ нею, и ухалъ съ бала, не зная, что есть на свт знатная двица Клакенбергъ. Среди такихъ блестящихъ пріятностей скромная, застнчивая Роза вела себя наилучшимъ образомъ: мысль о Вильгелъм удаляла отъ нее всякую суетную мысль. Въ грустномъ своемъ расположеніи она упрекала себя баломъ, и ничмъ не занималась; зависть не могла ничего осудить въ ней; тмъ боле пылала ненависть и злоба.