Роза Марена

Разумеется, он захочет зайти, прозвучал в голове голос Нормана. Тот самый нарочито спокойный голос, которым Норман всегда говорил с ней, когда очень старался не рассердиться, но уже начинал «закипать». И не просто захочет зайти – он будет на этом настаивать. Думаешь, он просто так грохнул на ресторан пятьдесят баксов? Знаешь, радость моя, тебе должно быть лестно… знаешь, сколько на улице девочек, и покрасивее тебя, которые и отсосут, и дадут себя трахнуть за меньшие деньги?! Он захочет войти и захочет тебя оттрахать. И это, наверное, именно то, что тебе сейчас нужно. Чтобы ты перестала витать в облаках.

Рози все-таки удалось не уронить ключи, когда она доставала их из сумочки, но у нее так дрожали руки, что она никак не могла попасть ключом в замок. Билл накрыл ее руку своей и направил ключ, куда нужно. Когда он прикоснулся к ее руке, ее снова как будто ударило током, и ключ, скользнувший в замок, вызвал в ее воображении совсем другой образ – смущающий образ, тревожный.

Она открыла дверь. Нормана в комнате не было, если только он не прятался в душе или в шкафу. Остановившись в дверях, Рози оглядела свою уютную милую квартирку. Кремовые обои, картина на стене у окна, включенная лампа над раковиной в крошечной кухоньке. Еще не дом, пока еще нет, но уже чуточку ближе к дому, чем раскладушка в общей спальне в «Дочерях и сестрах».

– Знаешь, а у тебя очень мило, – задумчиво проговорил Билл. – Конечно, не двухэтажные апартаменты в престижном пригороде, но все равно очень мило.

– Не зайдешь на минуточку? – спросила Рози. Ей показалось, что губы у нее онемели, как будто кто-то вколол ей неслабую порцию новокаина. – Кофе попьем…

Замечательно! – вновь прозвучал у нее в голове злорадный голос Нормана. Доставьте друг другу маленькую приятность, ага? Ты ему кофе, а он тебе вставит. Равноценный обмен!

Билл серьезно задумался, а потом покачал головой.

– Я думаю, лучше не надо. Не сегодня, во всяком случае, – сказал он. – Ты даже не представляешь, как ты сильно меня волнуешь. – Он рассмеялся немного нервно. – Наверное, я сам еще не представляю, как ты сильно меня волнуешь. – Он заглянул в комнату через плечо Рози и увидел что-то такое, что заставило его улыбнуться и поднять вверх большой палец. – Насчет картины ты оказалась права… тогда я в это не верил, но теперь вижу сам. Наверное, когда ты ее покупала, ты уже знала, где ты ее повесишь?

Рози улыбнулась и покачала головой:

– Когда я покупала картину, я еще даже не знала об этой квартире.

– Значит, у тебя было предчувствие. Ты ее так хорошо повесила. Я уверен, что она здесь особенно хорошо смотрится по вечерам, в мягких сумерках. Солнечный свет должен падать на нее чуть сбоку.

– Да, по вечерам она смотрится лучше всего, – согласилась Рози и не стала добавлять, что для нее эта картина всегда смотрится одинаково хорошо.

– Как я понимаю, она тебе еще не надоела?

– Нет, совершенно не надоела.

Она хотела добавить: Потому что она необычная, по-настоящему необычная. Подойди ближе и сам посмотри. Может быть, ты увидишь что-то такое, что удивит тебя больше, чем дама, готовая проломить тебе череп банкой с фруктовым компотом. И тогда ты мне скажешь, Билл – картина действительно стала больше или мне это только привиделось?

Но, разумеется, промолчала.

Билл положил руки ей на плечи. Она подняла глаза и посмотрела на него очень серьезно – как ребенок, которого укладывают в постель, – когда он наклонился к ней и поцеловал в лоб.

– Спасибо, что ты согласилась пойти со мной, – сказал он.

– Спасибо, что ты меня пригласил. – Она почувствовала, как по щеке стекает слезинка, и быстро вытерла ее кулаком. Ей было не стыдно, что она плачет при нем. И ей было не страшно плакать при нем. С ним она не боялась быть слабой. Она чувствовала, что ему можно доверять. Пусть даже одну слезинку. И это было просто замечательно.