Роза (пер. Ганзен)

— Въ твоихъ словахъ есть правда, Гартвичъ. Но ты забылъ про нашихъ друзей, купцовъ съ крайнихъ шкеръ. Весь грузъ Фунтуса назначался для нихъ. Разгружая шкуну въ дальней гавани, мы сберегали нашимъ покупателямъ съ дальнихъ шкеръ полмили труднаго обхода моремъ. Я имъ общалъ это; они вдь наши постоянные покупатели, Гартвичъ. Фунтусъ нагруженъ былъ солью, мукой и всякими бакалейными товарами, какіе надобны имъ для запасовъ.

Молчаніе.

— Но я признаю, что не будь всхъ этихъ обстоятельствъ, — продолжалъ Маккъ, — ты имлъ бы полное основаніе для неудовольствія. Теперь же я не вижу за собой никакой вины.

— Еще бы! — сказалъ Гартвигсенъ и крпко сжалъ губы. — Ну, а что касается задержки шкуны въ Берген до такой поры, — такъ это, пожалуй, не ваше распоряженіе?

— Мое. Но я самъ ждалъ заказовъ съ крайнихъ шкеръ. Не могъ же я выслать списокъ товаровъ, пока не получу заказовъ оттуда.

— Такъ пусть бы лучше яхта осталась въ Берген!

— Какъ будто и съ ней не могло случиться бды? — отвтилъ Маккъ. — Впрочемъ, мое дло только сказать, что я не признаю за собой никакой вины.

И Маккъ одернулъ на себ сюртукъ и застегнулся на вс пуговицы. А затмъ направился къ дверямъ конторы, прочь отъ своего компаньона, съ видомъ человка, непонятаго въ лучшихъ своихъ намреніяхъ и глубоко оскорбленнаго.

Черезъ нсколько дней, когда погода стала потише, Гартвигсенъ, взявъ съ собою людей, отправился къ рифу посмотрть, не всплыла ли хоть часть груза и нельзя ли спасти что-нибудь. Но нтъ, не оставалось никакой надежды. Не всплыло также ни одного трупа. Впрочемъ, по этому поводу одинъ изъ спасшихся разсказывалъ довольно темную исторію: будто Брамапутру можно было спасти, но мужъ ея, Оле Человчекъ, вцпился въ нее и увлекъ съ собой вглубь. Человкъ тотъ видлъ все это среди всеобщей сумятицы. Брамапутра вопила, и глаза у нея готовы были выскочить отъ ужаса. Я спросилъ человка:- Разв шкиперъ съ женой не ладили между собой въ пути?

— Каждый Божій день исторія! — отвтилъ онъ. — Брамапутра вдь была такая податливая, что шкиперу и спать-то приходилось однимъ глазомъ. Онъ никогда и не высыпался. Мы кричали ему, что тутъ рифъ, а онъ и ухомъ не повелъ, только блками сверкалъ.

Такъ, пожалуй, Оле Человчекъ нарочно направилъ судно на рифъ, подумалъ я. Любовь жестокая вещь!

Дни шли, и Гартвигсенъ мало-по-малу становился спокойне, примирившись со своей огромной потерей. Охъ, это былъ ужъ третій крупный расходъ его за то время, что я находился въ Сирилунд, и Богъ всть, много ли еще такихъ толчковъ могъ онъ вынести. Впрочемъ, Гартвигсенъ былъ страшно богатъ; денегъ у него, видно, куры не клевали; онъ ничуть не волновался, говоря о страховк и крушеніи; напротивъ: хорошо, дескать, что убытокъ палъ на того, кому подъ силу перенести его. Вотъ что онъ говорилъ и, пожалуй, даже сталъ хорохориться пуще прежняго, носясь съ мыслью купить себ пароходъ вмсто шкуны. Но Макку онъ, видимо, уже не особенно доврялъ. Правда, онъ сдержался тогда въ лавк, не наговорилъ лишняго, но въ душ заподозрилъ своего компаньона въ великомъ коварств. Съ какой стати непремнно понадобилось какъ разъ въ этомъ году разгружать Фунтусъ въ дальней гавани, когда раньше этого не водилось? О, тутъ что-то такое крылось!

Багеты для рамокъ были получены. — Не поможете ли вы мн насчетъ рамокъ для всхъ моихъ картинъ? — сказалъ онъ мн и, кстати припомнивъ картинку, которую я подарилъ Роз, хотлъ заплатить мн за нее самымъ щедрымъ образомъ. Когда же я отказался, онъ благосклонно взглянулъ на меня и пообщалъ, что гд я повшу эту картинку у него на стн, тамъ она и останется на вки вчные. Его супруг эта картинка особенно пришлась по вкусу. Прилаживая въ теченіе нсколькихъ дней рамки къ картинамъ Гартвигсена, я часто заставалъ Розу одну или съ Мартой. Роза сама начала заниматься съ двочкой, и въ самомъ дл была отлично подготовлена для этого. Старух Малене на дняхъ прислали еще сотню далеровъ, но опять безъ всякаго письма. Это выходило въ высшей степени загадочно и даже смахивало на сказку. Но вынырнулъ съ этою новостью опять лопарь Гильбертъ, и Роза сама потомъ побывала у старухи и видла и деньги, и конвертъ. Роза сказала: — Почеркъ былъ не Николая, но деньги отъ него.

— Да-а, — сказалъ я.

— Но Бенони говоритъ, что онъ умеръ! — воскликнула она. — Я къ Макку заходила, и онъ говоритъ то же самое.

— Не надо вамъ принимать это такъ близко къ сердцу, — попытался я уговорить ее. — Во всякомъ случа, онъ никогда не вернется сюда.

— Ахъ, все это такъ нехорошо! — отвтила она. — Не слдуетъ разводиться; никому не слдуетъ. Можетъ быть, онъ все-таки живъ.

Мн глубоко претили эти ея болзненныя воспоминанія, да къ тому же я какъ будто ревновалъ къ этому вчному Николаю, и вотъ я сказалъ:

— Ну, такъ дождетесь еще, онъ вернется.

Роза быстро взглянула на меня:

— Богъ вамъ прости!

Но я не хотлъ взять своихъ словъ назадъ, не хотлъ и смягчить ихъ; они были сказаны не сгоряча, и не Богъ всть что я сказалъ. Вдобавокъ, я самъ не мало страдалъ; а она сколько-нибудь думала объ этомъ? Ничуть.