Роза (пер. Ганзен)

Новость быстро распространилась. Двочки стали проситься къ Роз поглядть на чудо; Маккъ веллъ поднять флаги и на дом, и на пристани. Правда, рожденіе младенца не было въ Сирилунд особенной рдкостью, но Макку не кстати было подымать флаги по каждому такому случаю. Теперь дло другое. И такой крупный знакъ вниманія не пропалъ даромъ для Гартвигсена.

— Пусть говорятъ про моего компаньона, что хотятъ, но онъ весьма обученъ по части обхожденія и всего прочаго! — сказалъ Гартвигсенъ.

Баронесса тоже доказала, что у нея есть сердце и для другихъ, а не только для себя, — каждый день навщала Розу и усердно ухаживала за своей старой подругой. Наконецъ, она взяла съ собою туда и двочекъ.

Роза встала и начала выходить. Я слышалъ отъ другихъ, что молодая мать была здорова и счастлива, въ восторг отъ ребенка и, вообще, стала спокойне душой. Да, этотъ крохотный мальчуганъ сталъ для нея источникомъ истинной благодати. Я не хотлъ воспользоваться случаемъ пойти къ ней съ поздравленіемъ, но все выжидалъ какъ-нибудь встртиться съ ней случайно.

И вотъ мы встртились при особыхъ важныхъ обстоятельствахъ.

Наступило весеннее равноденствіе, и начались бури на суш и на мор, темныя ночи. Въ одну такую ночь я услыхалъ вой парохода надъ Сирилундомъ и подумалъ:- Спаси и помилуй, Господи, всхъ. кто теперь на мор!

Утромъ погода прояснилась. Я набросилъ на себя верхнее платье и пошелъ къ пристани. По дорог я нагналъ Розу, еще издали узнавъ ее по ея песцовой накидк. Но я едва усплъ поклониться ей и только что собирался поздороваться, какъ она крикнула мн:

— Вы не видали Бенони?

— Нтъ.

Что-то, видимо, привело ее въ отчаяніе; губы у нея дрожали, и она сказала:

— Лопарь Гильбертъ опять заходилъ. Онъ говоритъ, что… И я не смю оставаться дома… Ребенокъ пока со старухой. Я все бгаю и ищу Бенони.

— Успокойтесь! Что такое сказалъ лопарь Гильбертъ?

— Сказалъ, что онъ пріхалъ. Пріхалъ ночью на пароход. Николай пріхалъ; значитъ, онъ не умеръ. Ночевалъ у кузнеца. Нельзя ли вамъ поскоре посмотрть — нтъ ли Бенони на пристани?

Я мигомъ бросился со всхъ ногъ. Но на пристани Гартвигсена нигд не оказалось. Какой-то человкъ присоединился ко мн, чтобы помочь искать. Я его не зналъ, но онъ разговаривалъ съ бондаремъ, какъ человкъ знакомый. Меня же онъ спросилъ сначала, кого я ищу. Одтъ онъ былъ вполн прилично, и уже по тому, какъ онъ подошелъ и поклонился, видно было, что онъ человкъ образованный. Я отвтилъ, что ищу Гартвигсена; жен его очень нужно его видть; вонъ она тамъ на дорог. Человкъ сразу встрепенулся и присоединился ко мн.

— Я помогу вамъ искать; я его знаю, — сказалъ онъ про Гартвигсена.

И мы оба побжали назадъ по дорог.

Но Роза, завидвъ насъ еще издали, вся вздрогнула и всплеснула руками. Я, однако, ничего не понялъ, ни о чемъ не догадался, ничего не сообразилъ. Вдругъ она повернулась и стала уходить отъ насъ, а я подумалъ: видно, она догадалась, что я не нашелъ Гартвигсена, и страшно перепугалась. Но ршительно незачмъ было приходить въ отчаяніе. Гартвигсенъ могъ быть на мельниц; черезъ четверть часа мы бы привели его. Роза между тмъ продолжала уходить отъ насъ, и просто жаль было смотрть на нее: чисто какъ зврекъ бжала она въ своей песцовой накидк, вся согнувшись и шатаясь. Когда же мы стали догонять ее, то услыхали ея рыданія, — словно зврекъ лаялъ. Она быстро свернула съ дороги въ сугробы, добралась до камня, съ котораго втромъ смело весь снгъ, и опустилась на него. Мы подошли къ ней; она была на себя не похожа: все лицо ея передергивалось, кожа стала какой-то срой, она почти задыхалась.

— Не бойся-же, Роза, — сказалъ вдругъ незнакомый человкъ. — Мы ищемъ Бенони. Онъ, наврно, на мельниц.

Меня вдругъ оснило: да это самъ Николай Аренденъ, эта злополучная личность, которой Господь Богъ далъ высадиться въ эту ночь цлой и невредимой! И я, по своей безтолковости, привелъ его прямо къ Роз!

Меня какъ пришибло; я не зналъ, что и длать. Человкъ тоже ничего не предпринималъ, только снялъ съ себя шапку, чтобы прохладиться. Онъ былъ совсмъ лысый.

— Увряю же тебя, что Бенони на мельниц. Долго ли отыскать его тамъ, — продолжалъ онъ.

Роза уставилась на него глазами и сказала дрожащимъ голосомъ:- Что теб надо здсь?

— Уфъ, какъ жарко было бжать! — отозвался человкъ и опять надлъ шапку. — Что мн мало здсь? Есть кое-какія дла. Да и, кром того, у меня здсь старушка-мать.

Я подошелъ къ Роз, взялъ ее подъ руку и попросилъ пойти со мной:- Нельзя вамъ сидть тутъ на мерзломъ камн.

Она не шевельнулась, но тупо отвтила:

— Все равно.

— Да, я вотъ ночью пріхалъ на почтовомъ пароход,- продолжалъ человкъ. — Собачья погода, буря. Кузнецъ пріютилъ меня. Мы съ нимъ и сидли до утра, перекидываясь въ дурачки.

Я не хотлъ слушать дальше и, такъ какъ Роза не шла со мной, я ршилъ оставить ее и пойти отыскать Гартвигсена.

— Не уходите! — сказала она.

Человкъ тоже взглянулъ на меня и, словно въ угоду ей, повторилъ: — Да, не уходите. Гартвигсенъ отъ насъ не уйдетъ; живо отыщемъ его.