Роза токсичная

Но Туя продолжала смотреть на нее искоса и недоверчиво.

Надо что-то сказать, чтобы она раз и навсегда прониклась. Туя умна, наблюдательна и много знает. Такими людьми не разбрасываются.

Когда врешь, для правдоподобности хорошо бы разбавить вранье правдой. Розалин вздохнула и, хмурясь, нехотя добавила:

– Хотя мне жутко не хочется замуж!

Туя молчала.

– Но что поделать… У меня никого не осталось… и наследства не осталось, кроме одного маминого артефакта, но если его продать… сама понимаешь… – Розалин не стала заканчивать, потому что не знала, что сказать. Конечно, артефакт дорогой, но, если честно, сколько бы местная девушка протянула на эти деньги, она понятия не имела. И чем грозит одиночество – тоже.

Туя, к счастью, оправдала надежды и не стала мучить новую подругу, а додумала за нее все остальное самостоятельно.

– Я понимаю. С магическим даром и без защиты… – Она покачала головой. – Ты правильно сделала, что сюда пришла. Почему-то такие, как мы, пробуют встретить будущего мужа на каких-нибудь приемах или разъезжая по паркам… Наверное, потому, что здесь нужно работать, а не просто в красивом платье прохаживаться… В общем, ты правильно сделала.

Так, а что это значит – «с даром и без защиты»? Розалин понятия не имела! Но все же состроила скорбное лицо. Впрочем, тут она подумала о Вике… и неожиданно разрыдалась.

Розалин много плакала в первые дни после появления Виктора с ужасным известием. А потом ее стремительно и неумолимо, словно сожрала, поглотила месть – острое, жуткое чувство, которое заставляло Розалин постоянно быть начеку и действовать. Оно не давало передохнуть, оно на корню забивало все прочие чувства и постепенно вытеснило их совсем. Напрочь. Даже боль. Даже боль куда-то исчезла!

А в этот совершенно неподходящий момент Розалин вдруг поняла, что часть дела сделана: она в Доме магических изысканий, проникла в стан врага и ничем себя не выдала. А еще поняла, как сильно была опустошена в последние месяцы. Она ведь даже на живого человека не походила – скорее на какую-то механическую куклу. С Лантаной они, бывало, часами не разговаривали, даже обедали в полной тишине. Общались строго по делу, даже ни разу, насколько помнилось, ни над чем не посмеялись. Вот в таком вакууме и проходила жизнь.

И Вика… Она вроде бы постоянно присутствовала в мыслях Розалин, но лишь как указатель, как нечто бесформенное, не позволяющее сбиться с пути. Думать о ней как о горячо любимой сестре нельзя было себе позволять, потому что тогда внутри поселялось горе – тяжкое, отчаянное горе, которое не давало даже вздохнуть.

Проще было не думать. Ни о чем.

А тут… Розалин действительно открылась, расслабилась – и прежняя скорбь немедленно хлынула сильной волной и утопила в себе.

Нужно немедленно снова забыть. Переключиться. Лантана… Огромный дом с пустыми, безмолвными стенами. Тишина… Тусклые цветные пятна от окон на темном ковре. Изящные диванчики в гостиной, все сплошь из бронзовых закорючек и извилин. Солнечные лучи, как иглы пронзающие полумрак комнаты. И никого…

– Розалин…

Судя по голосу, Туя жутко растерялась.

– Прости, – сквозь слезы шептала Розалин. – Прости. Мамы… не стало недавно, я до сих пор иногда плачу вот так, без всякого повода. Сейчас… Сейчас я приду в себя.

– Не спеши, я понимаю. – Туя поковырялась в карманах и вдруг вынула носовой платок: – Возьми.

– Спасибо. Я сейчас…

Розалин взяла платок, поспешно вытерла лицо и тут вдруг расслышала шаги. Или, скорее, услышала, что они смолкли.

– Доброе утро.

Туя и Розалин вздрогнули и разом выпрямились. Возле них остановился господин Браббер. Видимо, из какой-то комнаты вышел, потому что его появление было весьма неожиданным. А может, в здании имелись «короткие» двери. Это скрытые в стенах ходы, которые предназначались для прислуги и позволяли быстро попасть в любую точку дома. Ну и хозяева ими иногда пользовались, если не брезговали.

Появление господина Браббера заставило обеих застыть, будто их поймали на месте преступления.

Выглядел маг свежо и великолепно. Серебристые волосы – только теперь Розалин разглядела необычность цвета – уложены ровными волнами. Точно с помощью артефакта! Костюм из тонкой ткани – темные брюки и жилет, белоснежная рубашка с острыми уголками на воротнике и манжетах. Неожиданно серебристого цвета ремень с большой черной пряжкой, как пить дать еще один артефакт! Ворот застегнут наглухо, но видно, что под ним какой-то темный кулон, – просвечивается сквозь ткань. Третий артефакт.

Когда Розалин перестала пересчитывать его артефакты и подняла глаза, то увидела гладко выбритое лицо хорошо отдохнувшего человека. Прямой нос, высокий лоб, подбородок достаточно массивен, чтобы не выглядеть женственным, но недостаточно тяжелый, чтобы придавать хозяину излишней агрессивности. А еще он словно специально повернулся и показался в профиль. Сегодня он выглядел иначе. Более красивый, какой-то настоящий, словно вчера в кабинете главного изыскателя присутствовала всего лишь его жалкая копия. Но и более опасный. Сила вокруг него разве что не искрилась.

– Я не помешал?