Рожденные в битве

— Когда вы будете готовы использовать эту штуку, возьмите ее конец и тащите по земле, пока не нарисуете круг. Не имеет значения, видите ли вы круг. Вы можете нарисовать его на камне, на траве, на чем угодно. Любой, кто ступит в него, их стихийные силы будут полностью нейтрализованы. Они не смогут дышать пламенем или бросать лед. Они не смогут трансформироваться.

— Совсем? — спросила Эллюкка. — Они будут людьми?

— Может, кому-то из них это пойдет на пользу, — сказала Тильда.

Андерс лихорадочно соображал. Он уже чувствовал, как начинает формироваться план… он начинал понимать, о чем думала Дрифа, когда они с Рейной говорили ей, что им нужно делать.

— Как я уже сказал, — проворчал Калеб, — это мощная штука. Ты уверен, что справишься?

— Нет, — честно ответил Андерс, — но мы постараемся.

— Хорошо. — Калеб одобрительно кивнул. — Это первая разумная вещь, которую ты сказал. Если ты знал бы, как трудно это контролировать, ты бы задумался.

— Мы бы подождали, если бы могли, — ответил Андерс. — Но у нас нет выбора. Хейн говорит, что люди и волки могут начать битву в любой момент. А Лейф сказал, что драконы могут напасть завтра.

— Он что? — сказал Хейн, снимая очки и пощипывая переносицу. — Как вам удалось увидеть… нет, не в этом дело. Все даже хуже, чем я думал.

— Вот почему мы живем в горах, — сказала Тильда. — Так было много лет назад, до того, как умерли твои родители. Только тогда не драконы пытались что-то начать, а волки требовали ремонта, который никто не мог выполнить.

— Они хотели следить за каждым нашим шагом, — согласился Калеб. — То, что случилось с Дрифой и Феликсом, не было причиной всего этого, это была последняя капля. Сигрид была полна решимости вступить в бой.

— Как ты думаешь, она может стоять за этим сейчас? — спросила Лисабет таким тихим голосом, что ее почти не было слышно. Хейн бросил на нее страдальческий взгляд, и Андерс вложил свою руку в руку друга и сжал.

— Не знаю, — ответила Тильда. — Но я думаю, что с Ферстульф или без нее эти драконы, волки и люди найдут любой предлог, чтобы начать сражаться друг с другом.

Хейн кивнул.

— Сигрид была командиром отделения во время последней великой битвы, и хотя она подтолкнула стаю к войне, я не верю, что она была причиной этого. Она была просто симптомом чего-то гораздо большего.

Андерс взглянул на Лисабет, которая с несчастным видом изучала свои туфли.

— Этот волк никогда не согласится на мир, — вздохнула Тильда. — Попомните мои слова. Но Хейн прав. Элементалы — а теперь и люди — не нуждаются в Сигрид, чтобы найти способ сражаться. Возможно, мы ошиблись, спрятавшись здесь, в горах. Возможно, нам следовало сделать больше.

— Теперь вы это сделали, — сказал Андерс. — Вы восстановили артефакты для нас.

— Мы выбрали сторону, все нормально, — согласился Калеб. — А теперь убедимся, что вы победили.

Тильда рассеянно собирала пустые стаканы из-под молока, пока они разговаривали, когда она остановилась и наклонилась через плечо Калеба, чтобы поближе взглянуть на Андерса.

— Что это? — спросила она, указывая. — Что это у тебя на шее?

— Это старые усилители Дрифы и Феликса, — сказал Хейн. — У обоих детей по одному.

Но Тильда покачала головой.

— Это нечто большее, — сказала она, указывая на Андерса. — Дай мне его на минутку.

Андерс снял через голову свой усилитель и передал ей. Он был удивлен тем, как настойчиво он хотел его вернуть, будто это стало частью его. Теперь он привык носить его на шее.

— Это ключ, — сказала она, поворачивая его в руке и передавая Калебу, который кивнул в подтверждение.

— Ключ к чему? — спросила Рейна.

— Понятия не имею, — ответил Калеб. — Ты хочешь что-нибудь еще или уходишь прямо сейчас?

— Для одного дня это была большая компания, — сказала Тильда, прижимая руку ко рту Калеба, чтобы заставить его замолчать.

В конце концов Тильда сказала, что высадит Хейна возле городского лагеря, чтобы дети могли отправиться прямо в Облачную Гавань. Не то чтобы она знала, куда они едут… она не спрашивала, и они не упоминали об этом.

Однако они были благодарны за дополнительное время для полета. У них было много работы над окончательными планами, и, по словам Лейфа и Хейна, они должны были быть готовы к завтрашнему дню. Эта настойчивость давила на всех, и Андерс с Лисабет в напряженном молчании взобрались на спины девочек.

Полет оказался длиннее, чем требовалось, потому что прямая линия доставила бы их слишком близко к Новому Дрекхельму. Вместо этого они нырнули на юг, чтобы избежать его, пролетая над Великим Лесом Туманов.

Бросив взгляд через плечо Рейны, Андерс вспомнил, как в первый раз бежал через лес, как упал в реку, когда его вытащила Лисабет. Это был момент, который навсегда скрепил их дружбу. Он посмотрел на нее, сидевшую на корточках на спине Эллюкки, чтобы укрыться от ветра, и пожалел, что не знает, как правильно сказать, что он может избавить ее от беспокойства и чувства вины перед матерью.