Рожденный под английским флагом

Лагерь превратился в ад. Крики матабеле, выстрелы, ржание лошадей…Пороховой дым, свист летящих копий. Некоторым матабеле удалось прорваться к лагерю буквально по трупам их товарищей, но стена из фургонов оказалась для них непреодолимой. В тех, кто был близко, летели импровизированные гранаты; тех, кто как-то сумел прорваться через фургоны, сбивали прикладом. 33 мужчины и семь мальчиков (среди них был и Поль Крюгер, которому за неделю до того исполнилось 11 лет) сражались против армии в 5000 человек. Стволы ружей раскалились до того, что стрелять из них стало опасно – порох мог вспыхнуть при заряжании. Чтобы ускорить заряжание, пули держали во рту и выплевывали их в ствол, а порох вместо шомпола уплотняли просто ударом приклада об землю. Глаза слезились от дыма, плечи ныли от отдачи при стрельбе, а врагов меньше не становилось.

Женщины заряжают пустые ружья

Картина Г.С. Смитхарда и Д.С. Скелтона

Первая атака была отбита. Матабеле, почти незнакомые ранее с тактикой буров, отступили на безопасное расстояние. Это было их первое поражение. Буры стали срочно приводить себя в порядок – перевязывать раненых, чистить ружья, пополнять свой запас пуль и пороха.

Потгитер присмотрелся к окружавшим лагерь телам врагов. Большинство из них были убиты, но некоторые только ранены или просто притворились мертвыми, чтобы принять участие в следующем приступе. Солнце к тому времени стояло уже высоко, и Потгитер, имевший большой опыт в войнах с туземцами, сразу отличил павших от живых.

– Стреляйте в мокрых! Мертвые не потеют!

Приказ был исполнен

Скоро началась новая атака. Теперь матабеле изменили тактику. Вместо того, чтобы штурмом захватить лагерь, ворвавшись в него и сойдясь врукопашную, они, подбегая на нужное расстояние, стали бросать ассегаи круто вверх, чтобы они перелетали через фургоны и падали внутри лагеря. Это тоже не принесло им успеха, атака вновь захлебнулась.

Нового штурма не было. Мкалипи был ранен, индуна, который занял его место, решил, что продолжать атаки бессмысленно. Храбрость матабеле была побеждена военным превосходством буров. Потеряв около 500 человек и захватив бурский скот, матабеле ушли на север. Скоро поднятое ими облако пыли исчезло за горизонтом.

Буры стали считать потери и приводить лагерь в порядок. Убитых было двое, среди них Николас Потгитер, брат руководителя похода. Четырнадцать человек было ранено, в основном во время второй атаки, залетевшими в лагерь ассегаями. Их собрали 1137 штук! Кильерс писал, что копье попало ему в бедро, но он вытащил его из раны и убил им нападавшего матабеле.

Убедившись в уходе матабеле, буры вознесли благодарственную молитву за дарованную им победу. Когда стемнело они, опасаясь нового нападения, выставили охрану, зажгли лампы и развесили их по периметру лагеря.

Нападения не последовало. Матабеле ушли, но и положение буров было незавидным. Они лишились всего скота, даже упряжных быков, еды было мало, а вокруг была враждебная земля. Находясь внутри лагеря, буры отбили бы новое нападение, но, выйдя из него, были бы почти беззащитны. А лагерь был окружен кольцом мертвых тел, которые на жарком солнце начали разлагаться и привлекали тучи мух. Пришлось запрячь в фургоны лошадей и переехать на новое место, в четырех милях от холма, получившего с этого дня название Фегкоп (Холм битвы). Брат Потгитера Германус отправился за помощью к Блесбергу.

Монумент на месте сражения при Фегкопе

Следующие две недели были чрезвычайно тяжелыми. Запасы зерна кончились, охотиться было опасно; из фургонов был слышен плач голодных детей. Наконец от Таба-нгу прислали молочных коров, упряжных волов и зерно.

Восстановив силы и убедившись, что отряду более ничего не грозит, Потгитер сразу начал думать об ответном ударе – он хотел отомстить матабеле и вернуть захваченный скот, а главное – навсегда устранить угрозу с этой стороны. В Таба-Нгу он нашел все, что для этого требовалось – оружие, провиант и добровольцев.

По отзывам миссионеров, находившихся в то время в земле матабеле, Мзиликази был доволен результатами похода – ведь была захвачена большая добыча! А остальные тем временем оплакивали погибших, и плач над рекой Марико не смолкал несколько недель.

Наверное, все правители-тираны чем-то похожи друг на друга, и фраза: «Ты, государь, людишек не жалей – бабы новых нарожают!» – одинаково всем им близка.