Рожденный под английским флагом

Дингаан начал беседу с того, что сказал Ретифу, что для предводителя тот кажется ему слишком маленьким человеком. Ретиф сказал, что желал бы купить пустующую землю к югу от Тугелы. Выдержав паузу, Дингаан начал обвинять Ретифа в том, что это его люди напали на его пастухов, разорили его землю и угнали стадо. Говорил он так быстро и громко, что Ретиф не имел возможности ответить, и только когда Дингаан замолк, чтобы перевести дыхание, сказал, что его люди тут ни при чем, а нападение, скорее всего, совершили люди из племени батлоква (народ Дикого Кота), которым в то время управляла Мантанизи со своим сыном Секонелой. Это племя давно общалось с белыми и многое от них заимствовало, в том числе одежду и навыки верховой езды.

Здесь Дингаан проявил себя неплохим политиком. Если буры ни в чем не виноваты, сказал он, и хотят с ним, Дингааном, иметь добрые отношения, пусть они возьмут десять пастухов, которые смогут опознать королевский скот, и отправятся с ними к Секонеле. Когда скот будет возвращен, а Секонела наказан, Дингаан отдаст бурам землю, которую они просят. Тот факт, что немного ранее эту землю он уже три раза отдавал другим европейцам и один раз Великобритании, Дингаан как-то забыл.

Задача перед Ретифом стояла нелегкая, но отказаться он не мог – его могли обвинить в том, что скот угнал он и свалил вину на Секонелу. Дингаан же в этой ситуации оказывался в выигрыше при любом исходе. Если миссия Ретифа заканчивалась благополучно – он возвращал скот и получал в виде трофеев верховых лошадей и огнестрельное оружие. А если бы сам Секонела попал бы ему в руки, он быстро отправил бы его на Ква Мативане, потому что не мог забыть, как однажды тот высказал сомнения в его, Дингаана, сексуальных возможностях.

Ретиф не колебался. Он был уверен, что соглашение с Дингааном достигнуто, препятствий для заселения Наталя не существует. С этой радостной вестью он отправил двух гонцов в лагерь переселенцев в Керкенберге.

В лагере было неспокойно. Ходили слухи, что англичане заняли Наталь, что Ретиф и его спутники были убиты зулусами. Тем не менее в лагерь прибывали новые фургоны; вновь прибывшие сказали, что за ними следует Герт Мариц. И наконец было получено письмо от Ретифа, который сообщал, что все трудности позади и Наталь ожидает их прибытия.

Как только письмо было получено, лагерь пришел в движение и несколько дней спустя фургоны уже стояли у подножия Дракенсберга. Вскоре радостные вести достигли буров, отставших ранее от Ретифа, и караваны уже через пять перевалов потянулись в Наталь.

Ретиф прибыл в один из бурских лагерей, расположенный в местечке Доорнкоп, и оставался в нем около месяца, готовясь к экспедиции против Секонелы. Только 28 декабря он, собрав коммандо численностью в 50 человек, двинулся в землю батлоква. Там Ретиф сделал то, что характеризует его не с лучшей стороны.

Он договорился о встрече с Секонелой в одной из миссий. При встрече он сказал вождь, что принес ему дорогие подарки, в том числе драгоценный амулет. Когда растроганный Секонела протянул руки, один из сопровождавших Ретифа буров, Безиденхаут, надел на него наручники. (По другой версии, Ретиф показал ему наручники сказав, что они предназначаются для преступников, и предложил их померить.) После этого Секонеле был предъявлен ультиматум: за свое освобождение он должен был выдать бурам 700 голов скота, 63 лошади и 11 ружей (Дингаан претендовал всего на 300 голов скота). Лишний скот Ретиф решил взять себе – за труды, а лошадей и оружие, по его словам, он конфисковал как орудие преступления.

Отослав скот в сопровождении зулусских пастухов к Дингаану, Ретиф вернулся в Доорнкоп. Пока его не было, треккеры продолжали прибывать. Ретиф, воодушевленный удачным выполнением своей задачи, стал готовиться к следующей встрече с Дингааном, на которой все вопросы должны были получить окончательное решение. Некоторые его предостерегали от этого, говоря о коварстве и непредсказуемости Дингаана, но Ретиф твердо решил ехать. 25 января 1838 года отряд, состоявший из 70 буров (в их числе был четырнадцатилетний сын Ретифа), переводчика Томаса Холстида и тридцати цветных слуг направился к Умгунгундхлове. Все выглядело прекрасно, но над отрядом незримо висела тень произнесенного Марицем пророчества: «Я говорю вам, что никто из вас не вернется!»

Но никто в это не верил.

А настроение в Умгунгундхлове действительно изменилось. Дингаан узнал о побоище при Копайне и судьбе Мзиликази. Во время праздника урожая воины и индуны демонстрировали свою воинственность и кричали, что хотят уничтожить треккеров, проникших в Наталь. Масла в огонь подлило письмо Ретифа, в котором он сообщал об успехе похода против Секонелы и сообщал, что не отдаст Дингаану свою часть отнятого у батлокве скота, а также лошадей и оружие, что будет являться залогом его «хорошего поведения». Хуже всего было то, что Ретиф освободил Секонелу вместо того, чтобы привезти его Дингаану. Все это подвело Дингаана к мысли очистить Наталь от трккеров, и началом этого должно было послужить убийство Ретифа.