Рождественский Поросёнок

Зал наполнился пурпурным сиянием – оно отражалось от хрустальных кубков и окрашивало блюда в кроваво-красный цвет. Рядом с пурпурной фигурой, возникшей в дверном проёме, даже Честолюбие – она вошла следом – совсем потускнела.

Красота, Оптимизм и Принципы поклонились, Джек с Рождественским Поросёнком последовали их примеру, а Память присела в низком реверансе и наконец-то умолкла.

– Это, – с гордостью сообщила Честолюбие Джеку и Рождественскому Поросёнку, – наш король, Властитель, он же Власть. Ваше величество, вот те двое, которых вы дожидались: они ищут потерявшегося поросёнка.

Сощурившись, Джек сумел разглядеть фигуру, из которой лился пурпурный свет. Крупный, свирепого вида дядька с хмурым выражением лица и выступающим подбородком.

– Добро пожаловать, – громыхнул Властитель. – Как вам мой город? Понравился?

– Здесь очень красиво, ваше величество, – ответил Рождественский Поросёнок.

Джек так перепугался, что не смог выдавить ни слова.

– Красиво? – переспросил Властитель, явно недовольный. – Много где красиво. А у меня здесь великолепно. Изумительно. НЕПОВТОРИМО!

Последнее слово он выпалил басом, все подскочили.

– Вы совершенно правы, – пискнул Рождественский Поросёнок.

Властитель повернулся к Принципам.

– МНЕ КАЗАЛОСЬ, – загремел он, – что я распорядился, чтобы вы оставались в своих ПОКОЯХ!

– Оставшись в своих покоях, мы пойдём против самих себя, – повторили Принципы, как прежде, хором.

Огромные руки Властителя сжались в кулаки, он заскрипел зубами. Джек с Рождественским Поросёнком невольно сделали шаг назад.

– Ваше величество, – пробормотала Честолюбие, опуская ладонь на могучее предплечье Властителя. – Прошу вас, не забывайте, в чём наша цель.

Её прикосновение, похоже, убедило Властителя, что орать на Принципы не стоит.

– Ты совершенно права, Честолюбие. Всем СЕСТЬ! – рявкнул король, прошествовал в голову стола и опустился в самое большое кресло.

Джек сел между Рождественским Поросёнком и Красотой – она теперь разглядывала себя в начищенной ложке. Оптимизм устроился напротив Джека, по-прежнему улыбаясь от уха до уха.

– Не надо нервничать! – крикнул он через стол. – Я же знаю, что дальше всё будет совершенно замечательно!

– Отлично! – проворчал Властитель, когда Честолюбие прошептала ему что-то в ухо. Даже когда он говорил обычным голосом, получалось так громко, что на столе дребезжали ложки и вилки. – И дверь заперли?

– Запрут, когда слуги подтвердят, что она легла, – сказала Честолюбие. – Что до другой… боюсь, её мне найти не удалось. Ваше величество знает, что она вечно суётся во всякие грязные углы, куда ни одна порядочная вещь заглядывать не станет. Я отправила регулировщиков её отловить… в смысле, отыскать, – поправила она саму себя, бросив взгляд на Джека, – но, к сожалению, пока они не преуспели.

Джек сообразил, что Властитель и Честолюбие говорят о двух вещах, которым полагалось бы сидеть на двух оставшихся у стола свободных местах, но от испуга не решился задавать вопросы.

Властитель дважды хлопнул в огромные ладоши. Тут же из служебной двери потянулась цепочка вещей – они несли яства, причём самые разнообразные.

Был здесь мятный леденец размером с голову Джека, несколько гигантских чипсов, кусок праздничного торта величиной с подушку, зёрна кукурузы – каждое как капустный кочан, а крупнее всех оказалась шоколадная ёлочная игрушка, завёрнутая в блестящую фольгу и изображавшая толстого Санта-Клауса. Щипцы для сахара, которые её притащили, крякнули, опуская её на стол.

– Понятно, что еда у нас только та, которая потерялась, – гаркнул король, обращаясь к Джеку, и вещи, приносившие блюда, бросились вон из зала. – Нам, вещам, никакая еда не нужна – но ТЫ наверняка не откажешься поесть, – добавил он, пристально глядя на Джека, – потому что ТЫ, понятное дело, НАСТОЯЩИЙ МАЛЬЧИК!

46. План Властителя

Едва Властитель выкрикнул «настоящий мальчик», раздался громкий металлический лязг, и Джек понял, что находившиеся снаружи слуги захлопнули и заперли все двери зала.

– Чего-то подобного мы и боялись, – хором пробормотали Принципы.

– Вовсе он не настоящий мальчик, – пискнул Рождественский Поросёнок. – Он – фигурка из фильма!

– Совершенно верно, – подтвердил Джек, хотя во рту у него пересохло. – Парнишка в пижаме, повелитель снов.

– И у него даже есть собственный мультик! – добавил Рождественский Поросёнок.

– Ложь мы порицаем, – в один голос объявили Принципы.

– Восемьдесят лет назад, – вставила Память, – сестра моей хозяйки, Амалия-Луиза, попалась на лжи, когда…

– МОЛЧАТЬ! – взревел Властитель, стукнув по столу огромным кулаком, – один из хрустальных фужеров перевернулся и треснул.

Память умолкла. Властитель встал во весь рост, причём пламя его сделалось темнее и жарче прежнего, и все сидевшие у стола вещи заёрзали, кроме Честолюбия, у которой глаза снова метали искры, а острые зубы обнажились в широкой улыбке.

– ИЗВЕСТНО ли тебе, – громыхнул Властитель, не отводя от Джека глаз, – как я оказался ЗДЕСЬ, в Стране Потерь?

– Нет, – прошептал Джек.