Рождественский Поросёнок

Рождественский Поросёнок протянул под столом лапку и взял Джека за руку.

– Мой хозяин, – заговорил Властитель, меряя зал шагами, – потерял меня, потому что не проявил достаточной твёрдости в отношении своих ВРАГОВ! – Король шмякнул себя кулаком по ладони. – Мы с ним вместе управляли целой СТРАНОЙ! Чтобы удержать меня, хозяин держал свой НАРОД... – выплюнув это слово, Властитель скривился от ненависти и презрения, – НА КОЛЕНЯХ! – громыхнул он, и в красных глазах вспыхнуло безумие. – А ПОТОМ, – рявкнул он, – мальчик вроде ТЕБЯ посмел ПУБЛИЧНО бросить моему хозяину ВЫЗОВ! И ЭТОТ РЕБЁНОК, – выпалил Властитель, – придал НАРОДУ мужества поднять ВОССТАНИЕ! – Голос властителя поднялся до крика: – И МЕНЯ ВЫКИНУЛО СЮДА, В СТРАНУ ПОТЕРЬ!

– Властитель, дорогой, – обратилась к нему Красота, – прекрати ты орать. Мало того что уши болят, но ты ещё и выглядишь при этом сущим уродом.

– То есть вы нас сюда заманили, чтобы отомстить настоящему мальчику, да? – спросил Рождественский Поросёнок, по-прежнему сжимая под столом руку Джека.

– Да нет, конечно! – ухмыльнулась Честолюбие. – Мелкая мстительность – это не для нас! Но мы хотим сделать всё, чтобы подняться ещё выше, повысить свой авторитет, добиться большего успеха…

– И укрепить свою ВЛАСТЬ! – проревел король. – Мы знаем, кого вы ищете: некоего Пока…

– Где он? – тут же спросил Джек. – Вы знаете?

– ДА, ЗНАЮ! – взревел Властитель. – ТОЛЬКО ВЫ ЕГО НИКОГДА НЕ ОТЫЩЕТЕ, НИКОГДА, ПОТОМУ ЧТО Я СОБИРАЮСЬ ОТДАТЬ ВАС ПОТЕРЯХУ! ПОТЕРЯХУ! ОН МЕНЯ ЗА ЭТО ВОЗНАГРАДИТ, И МЫ С ЧЕСТОЛЮБИЕМ, МОЕЙ КОРОЛЕВОЙ, ПРИОБРЕТЁМ ВЛАСТЬ НАД НОВЫМИ ЗЕМЛЯМИ, А РАНО ИЛИ ПОЗДНО МОЯ ВЛАСТЬ СРАВНИТСЯ С ЕГО!

– Спокойно, ваше величество, спокойно, – осадила его Честолюбие, снова опуская костлявую ладонь ему на предплечье. – Сперва должно состояться голосование, вы же помните… А теперь слушайте все! – обратилась она к Красоте, Оптимизму, Памяти и Принципам. – Если мы выдадим этих двоих Потеряху, он, скорее всего, нас за это наградит. Например, ещё более просторным дворцом, где ещё больше зеркал… – Она посмотрела на Красоту. – Или обещанием, что никогда не сунется в наш город! Возможно, мы даже получим право решать, кто имеет право селиться в Городе Разлучённых, а кто нет! Случается, что сюда попадают вещи, не соответствующие нашим представлениям… Вы, полагаю, помните эту дурацкую Поэму и этого безмозглого невоспитанного Вымысла. Красота, ты как проголосуешь?

– Ну, вы же знаете, я страшно боюсь, что всё это кончится ссорой, – произнесла Красота, вставая, – а я ссориться ненавижу. Если ссора серьёзная, можно причёску попортить или тебе, чего доброго, зуб выбьют. Пойду-ка я спать. Голосуйте без меня.

– Никуда ты не пойдёшь, – проворчал Властитель. – Двери заперты. Голосуй, а то я сам тебе зубы выбью. Ты за то, чтобы выдать их Потеряху, – да или нет?

– Ну, если там будет ещё больше зеркал, то да, – вздохнула Красота и села на своё место; она взяла со стола ложку и снова стала любоваться собой.

– Память, милочка, – продолжила Честолюбие, – ты ведь, разумеется, согласна с тем, что этих беглецов нужно выдать Потеряху?

– Шестьдесят девять лет назад, – откликнулась Память своим писклявым, дребезжащим голосом, – моя хозяйка и её сестра Амалия-Луиза пошли смотреть фильм «Беглец»…

– Память, сосредоточься! – прикрикнула на неё Честолюбие. – У нас голосование. Выдать мальчика с поросёнком Потеряху – да или нет?

Старуха, испускающая синее сияние, повернулась к Джеку и Рождественскому Поросёнку. Последовало долгое молчание. Потом Память произнесла:

– Нет. Они мне вспоминать не мешают. Они мне нравятся.

– Спасибо, Память, – прошептал Рождественский Поросёнок, всё ещё сжимая под столом руку Джека.

– А ты, Оптимизм? – осведомился Властитель.

– Я им сказал, что всё у них прекрасно получится, – произнёс Оптимизм, нижняя губа у него дрожала. – Сказал им, что ты, Властитель, хороший и добрый!

– ГОЛОСУЙ! – проревел Властитель.

– Ну так я голосую против, – сказал Оптимизм, всхлипнув. – И я совершенно убеждён, Властитель, что в глубине души – в самой глубине души – ты ещё сохранил немного доброты и, когда всё осмыслишь, ты сам передумаешь и позволишь им жить у тебя во дворце.

– ЗАТКНИСЬ! – взревел Властитель. – Ну а вы, Принципы? Вы же понимаете, что эти двое нарушили законы Страны Потерь? Настоящим живым людям сюда вход воспрещён!

– Верно, – как всегда, хором ответили Принципы. – А нарушения законов мы не одобряем!

– То есть вы голосуете «за»? – нетерпеливо спросила Честолюбие, но ответить Принципы не успели: снова лязгнул металл, и из дальнего конца зала раздался знакомый голос:

– Почему меня заперли в моих покоях?

По залу разлилось золотое сияние – вошла Счастье.

47. Две последние гостьи